Шпионские игры

Кейн ухмыльнулся, глядя на Джонатана и, бросив хмурый взгляд на Киру, встал, допил воду и кинул бутылку в ближайшую мусорную корзину.

— Спасибо за воду, — сказал он и вышел.

— Еще немного, и я бы его придушила, — призналась Кира.

— Думаете, я стал бы вам мешать?

— Ему надо баллотироваться в сенат, — заметила она. — И он стал бы далеко не первым резидентом ЦРУ, который пошел в политику.

— Для двух этих профессий требуется множество одних и тех же умений, — согласился Джонатан. — Хорошо вы придумали с водой.

— Мне стоило это сделать еще час назад. И что дальше?

— Я подозревал, что этим все кончится, — сознался Джонатан. — Хоть какой-то помощи с их стороны я был бы рад, но, честно говоря, ничего не ждал. И все-таки мы честно попытались добиться своего, прежде чем просить Кук, чтобы она начала выкручивать им руки.

— Надеюсь, какие-то секретные сведения действительно существуют, — сказала Кира. — Не хотелось бы ввязываться в драку лишь затем, чтобы выяснить, что у них нет ничего такого, за что стоило бы драться.

— Есть. Хоть вам и могло показаться иначе, но высокопоставленный сотрудник НСС не станет тратить два часа, чтобы унизить двух аналитиков ради развлечения. Я скоро вернусь.

Выйдя из комнаты, он скрылся на лестнице в конце коридора.

Кира смотрела ему вслед, пока дверь на лестницу не закрылась, а потом тяжело вздохнула. Ей было ясно, куда он пошел, и она подумала лишь о том, насколько на самом деле близкие отношения у Джонатана и Кук. Она надеялась, что по-настоящему близкие. Бюрократические игры уже начинали ей надоедать.

Кабинет директора ЦРУ

Терпение Баррона было не бесконечным, а рассказ Кук о том, как Кейн пытался тянуть время, и вовсе мог вывести его из себя. По мнению Баррона, некоторыми вещами должны были заниматься нижестоящие сотрудники, а когда он слышал о них от тех немногих, кому подчинялся сам, его выдержке часто приходил конец. Однако сейчас он полагал, что Берк именно на это и рассчитывал. Иногда и впрямь стоило нанести визит в кабинет директора, чтобы резиденты и аналитики перестали вести себя как дети, оберегающие свои игрушки.

— Они спрашивали о докладах Пионера? — спросил Баррон, что было почти лишним.

Других документов, подходивших под описание Кук, просто не существовало.

— Да, — подтвердила она. — Джордж Кейн устроил им обструкцию. Просидел два часа, разговаривая с ними словно с идиотами.

— Я с ним поговорю. Понимаю его мотивы, но это ошибочная тактика, если не сказать больше.

— Сколько человек имеют доступ к докладам Пионера? — спросила Кук.

— Даже считая нас двоих — меньше десятка.

— Он в последнее время что-нибудь докладывал о «Смертоносном жезле»?

— Нет. — Баррон нахмурился и вздохнул. — Именно он первым сообщал нам о нем после кризиса в Тайваньском проливе в девяносто шестом году. К девяносто седьмому стало ясно, что проект заглох, и мы поручили Пионеру другие задачи. Он до сих пор присылает нам кое-что по проекту, но высокого приоритета эта информация не имеет. Нас больше беспокоит российская техника, которую закупает НОАК.

Кук откинулась на спинку кресла:

— Если информации не так уж много, думаю, не будет никаких проблем, если дать к ней доступ «Красной ячейке».

Баррон сразу понял, что это приказ, но он вовсе не должен ему нравиться.

— Я бы не стал, — ответил он, зная, что возражать бессмысленно.

— Кларк, я подчиняюсь только двоим, — медленно и отчетливо, словно обращаясь к ребенку, сказала Кук. — Рано или поздно мне позвонит президент или, что более вероятно, директор национальной разведки. Он начнет задавать весьма острые вопросы относительно того, что здесь происходит. И в данный момент у меня нет никаких подходящих ответов, только теории. Если «Красная ячейка» сможет их доказать, я стану счастливой женщиной, но им будет очень непросто это сделать, если ваша половина конторы откажется опустить мост и пропустить их за каменную стену, которую вы, резиденты, возвели между собой и аналитиками. — Кук помолчала, давая ему осознать услышанное. — Если «Красная ячейка» включит в свой отчет любые разведданные, полученные от Пионера, я ознакомлю с ним только президента. Никто за пределами Овального кабинета о нем даже не услышит и тем более его не прочитает.

Судя по выражению лица Баррона, слова Кук не пришлись ему по душе, и, судя по «да, мэм», определенно встревожили, но приказ есть приказ.

— О скольких людях идет речь?

— О двоих. Само собой, о Берке. И о той вашей девушке, Страйкер, — ответила Кук.

— Это я еще переживу. Просто постарайтесь, чтобы у меня не возникло повода пожалеть о своем решении, иначе в следующий раз я не стану мешать Кейну, — предупредил Баррон.

— Само собой, — согласилась Кук.

«Красная ячейка» ЦРУ

— Мне нужны очки, — сказала Кира.

Бросив пачку отчетов на стол Джонатана, она закрыла глаза и опустила голову на руки. Принятое утром обезболивающее все-таки перестало действовать.

— Вам следовало бы привыкнуть к тому, что кофеин не заменяет сон.