Шпионские истории

Именно в эту поездку шпион передал более 3000 кадров, вместивший огромный объем различных секретных документов о деятельности ГРУ. Следует заметить, что в тот момент он уже не работал в разведке. Уволился из ГРУ он в 1968 году, однако накопленные ранее шпионские материалы активно хранил «до лучших времен».

Дождался!

В то же время в Москве с представителями иностранных спецслужб он не встречался — боялся разоблачения. При перефотографировании на содержание документов не обращал внимания. Главным критерием отбора было то, чтобы документ имел гриф «совершенно секретно», а еще лучше — «особой важности».

Были мысли прийти с повинной. Обуревали сомнения, колебания, но страх за свою шкуру все же преобладал. Мысли о разоблачении, не проходившую тревогу, постоянный страх он заливал водкой. Пил каждый день дома и на работе. На почве хронического алкоголизма в 1974 году он попал даже на излечение в психоневрологическое отделение одной из престижных московских больниц. После выписки из такого знакового медучреждения он потерял место младшего референта международного отдела ЦК КПСС, где контрразведчикам было категорически запрещено работать. А ведь к тому времени в «поисковом кругу» у чекистов значилась и фамилия Чернов.

Затем он часто менял места работы. За несколько лет до ареста ушел на пенсию. Думал встретить спокойную старость, пожить на даче — порыбачить, походить за грибами, подышать свежим воздухом Подмосковья…

* * *

Однако вернемся опять к «заслугам» шпиона перед американцами.

Военная контрразведка в 70-х годах активно работала в направлении выявления подозрительных лиц на реальных каналах утечки важнейшей оперативной информации. Дело в том, что в 1978 году в Париже было арестовано пять глубоко законспирированных и продуктивно работавших агентов советской военной разведки. ГРУ потеряло их неожиданно всех сразу за одну ночь. Провал был страшен по последствиям, и трудно восполним. Чувствовалось большое предательство, предательство человека, допущенного или имевшего кратковременный контакт с делами на этих агентов. Уже тогда в аналитических справках и обзорах замелькала фамилия Чернова.

Французов судили. После процесса один из руководителей французских спецслужб Деспирэ Парэн скажет:

«Впервые после окончания Второй мировой войны мы раскрыли агентурную сеть ГРУ, цель деятельности которой заключалась в систематическом добывании нашей технологической информации. Мы никогда ранее не вскрывали агентурной сети, подобной этой».

В фотокадрах наворованной из «альма матер» информации были данные и на двух помощников — агентов ГРУ в Швейцарии. Один из них — крупный предприниматель, другой — бригадный генерал Жан-Луи Жанмэр, бывший командующий ПВО этой альпийской страны. Чтобы склонить чашу весов, в общем-то обеспеченных людей на нашу сторону, нужны были как решительность, так и убедительная логика. И это сделали смелые офицеры-профессионалы ГРУ. Кроме вышеупомянутых иностранцев, работавших на советскую военную разведку, по наводке «Ник Найка» были арестованы негласные помощники ГРУ также в Греции, Индонезии и Японии.

По оценке американских спецов «постэнглтонской эпохи», Чернов мог бы стать агентом века, если бы Энглтон серьезно, без предубеждений отнесся к нему. Один «Ник Найк» из двух «Н» в псевдониме перещеголял бы двух «П» — Пеньковского и Полякова вместе взятых. А он подошел к нему с рулеткой своего измерения подобных людей:

«Чем выше информация поступает от агента-перебежчика, тем меньше вам следует верить ему и тем больше подозревать, что он что-то скрывает».

Что ж, предателям нигде нет веры! Во все времена и у всех народов к ним относились с неприязнью. Не случайно за подобные злодеяния везде, от племени и до цивилизованного государства, принимались самые суровые меры наказания.

В поле подозрения Энглтона попадали не только перебежчики, но и свои сотрудники. В число подозреваемых угодило более сорока высокопоставленных чиновников и практически никому не удалось выйти целым и невредимым из этого костедробильного круга без ущерба для собственной карьеры.

Авторитет Энглтона в «конторе» позволял заводить все новые и новые дела на подозреваемых в принадлежности к агентуре КГБ и ГРУ. В ходе кропотливых поисков агентуру, естественно, не находили, однако весь советский отдел ЦРУ был надолго парализован.

* * *

Чернов этого, естественно, не знал. Он искренне доверял только авторитету денег, продавая секреты Америке. А еще он понимал, что его готовят для какой-то большой работы на территории СССР.