Шпионские страсти

— Ну вот и хорошо, — выдохнула я с облегчением. И, вернув себе деловой настрой, торжественно провозгласила: — И, конечно же, какой может быть ритуал без крови?

С этими словами я извлекла на свет свой очередной трофей — небольшую бутыль, на две трети наполненную красной жидкостью тёмного, можно сказать, вишнёвого оттенка. Впрочем, сейчас, в тёмной комнате, оттенок было не разобрать.

— Это что, настоящая кровь? — изумилась Лемма, с любопытством приглядываясь к бутыли.

— Нет, — честно призналась я, зачем-то перейдя на шёпот. — Это боршч. — Мне стоило немалого труда произнести название блюда восточной кухни, которая вошла в моду во дворце стараниями леди Инессы Эстли. Говорят, сама она, в свою очередь, пристрастилась к этой кухне, пока служила фрейлиной при леди Мирейе Альмиконте. — Я позаимствовала немного на кухне.

— Думаете, Орэнд не догадается? — с сомнением протянула принцесса.

Я пожала плечами:

— Мне кажется, что нет. В такой темноте непонятно.

— Что дальше?

Своим вопросом Лемма фактически давала добро на моё решение проблемы, и я с чистой совестью приступила к продолжению.

— Последняя часть жертвоприношения, — объявила я, доставая последнюю же из подготовленных мною деталей.

Принцесса изумлённо вскинула брови, увидев букет засушенных тюльпанов. Обзавестись этим трофеем оказалось сложнее всего, поскольку цветы за один день не засушить.

— Мёртвые цветы, — зловеще произнесла я, после чего резким движением швырнула букет в камин.

Взметнулись за чёрной решёткой языки пламени. Огонь шумно затрещал, с удовольствием поглощая подношение. Весело заплясали по гостиной тени.

Лемма поёжилась, напуганная, но в то же время довольная этим эффектом. Ведь именно ради такого всплеска эмоций она и соглашалась на ритуал.

— А теперь, — торжественно объявила я, — мы с вами должны открыть свои сердца для мятежного бога. Для этого каждая из нас должна произнести вслух нечто запретное. Нечто такое, что в повседневной жизни говорить недопустимо, но очень хочется, потому что давно накипело.

— Отлично. — Принцесса в предвкушении потёрла руки. Мучительно выдумывать, что бы такое сказать, ей явно не предстояло. Зажмурившись и сделав глубокий вдох, она прокричала, получая удовлетворение от каждого произносимого слова: — Мне осточертели платья в пол, осточертел дворцовый этикет и осточертел наш дворецкий!

Всё это было произнесено почти скороговоркой, на едином выдохе. Лично меня особенно заинтриговала неприязнь её высочества к дворецкому, но я сочла момент неподходящим для расспросов.

Принцесса замолчала, предоставляя высказаться мне. По-моему, она была вполне готова, не тратя времени на раздумья, сделать ещё двести-триста подобных заявлений, однако сочла, что трёх будет достаточно.

Сама я, конечно же, не стала стеснительно шаркать ножкой, а вместо этого громко и весело сообщила вселенной:

— Нарцисс — самовлюблённый, напыщенный осёл!

Отзвук моих слов сменила тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием унявшегося пламени да тиканьем часов, размеренно отдававшимся в левом ухе, поскольку я стояла к ним боком.

— Вообще-то животным нередко дают цветочные имена, — глубокомысленно заметила Лемма. — Но вот чтобы цветок обозвали животным — такое, признаться, я слышу впервые.

— Это особенный цветок, — заверила я.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась принцесса.

Я поглядела на часы. Пришлось как следует напрячь зрение, учитывая, что освещение в гостиной было достаточно скудным. Я заранее предупредила принцессу о том, что люстры гореть не должны.

Пять минут одиннадцатого. Ого, долго мы провозились!

— А теперь — призыв Орэнда, — объявила я начало кульминационной стадии мероприятия. — О, великий бог Орэнд! — воззвала я нудным голосом. — Услышь наш зов, прими наши дары и почти нас своим визитом!

Едва я договорила, гостиная погрузилась в кромешную тьму. Разом погасли все свечи, потух плясавший в камине огонь. Всё это случилось, конечно, не из-за прихода Орэнда, а оттого, что я нажала кнопку взятого с собой гасителя. Этот редкий магический прибор, разработанный в тайной службе Ристонии, позволял в одно мгновение погасить все огни в помещении — правда, достаточно небольшом. На гостиную её высочества его действия хватило с лёгкостью.

Лемма ахнула и инстинктивно вцепилась в моё плечо. Так мы и простояли, в темноте и тишине, около минуты. Я думала о том, что, если бы Орэнд действительно существовал, в чём я сильно сомневалась, с него бы вполне сталось и вправду явиться к нам, дабы высказать собственное возмущение столь неканоническим призывом. Или просто для того, чтобы вкусно поесть.

— И долго надо так ждать? — прошептала Лемма.

Я замешкалась с ответом. Сказать «пока не явится Орэнд» не поворачивался язык.

Но тут последовали события, избавившие меня от необходимости отвечать.