Шпионские уловки

Шпионская деятельность Ветрова оборвалась в начале 1982 года, когда он на личном автомобиле вместе с любовницей выбрался в один из московских парков. Неожиданно рядом с машиной появился человек, которого «Фарвелл», испугавшись, принял за своего коллегу по работе. Он предположил, что тот следит за ним, и, боясь разоблачения, убил незнакомца. Увидев эту сцену, любовница Ветрова выскочила из машины и кинулась бежать. Но он догнал ее и тоже нанес рану ножом. После этого он уехал. Но спустя час он вернулся в парк. Там уже находилась милиция. Его любовница, которую он, к счастью, не убил, а только ранил, указала на него как на убийцу…

Сначала Ветрова осудили на 15 лет как убийцу. Но когда через два года выяснилось, что он являлся агентом западных спецслужб, его приговорили к смертной казни…

В мае 1985 года был разоблачен еще один «крот» — Олег Гордиевский. В то время он уже носил погоны полковника и метил в резиденты внешней разведки в Лондоне. А за 19 лет до этого, в 1966 году, он был впервые командирован за границу — в Копенгаген, где вел нелегальную работу до 1970 года.

Осенью 1972 года он опять попал в столицу Дании. Но в этот раз он уже попытался найти контакты с МИ-6. А в 1974 году Гордиевский стал активно сотрудничать с британской разведкой. При этом английская спецслужба не только получала от Гордиевского ценную информацию, но и помогала ему продвигаться по служебной лестнице в КГБ. Продолжалась эта связь в течение долгих одиннадцати лет. И если бы не информация Олдрича Эймса — агента советских спецслужб в ЦРУ, то, возможно, этот «крот» и дальше поставлял бы МИ-6 секретные сведения.

И хотя МИ-6 никогда до этого не имела агента в советской внешней разведке и считала Гордиевского своим большим успехом, тем не менее особо важных секретов он англичанам не передал: примерно сто копий, причем главным образом распоряжений Центра в английскую резидентуру.

Что же касается продвижения Гордиевского по служебной лестнице, то и впрямь в 1983 году английские власти под надуманным предлогом выслали из страны заместителя резидента Ю. Титова. А вскоре это место занял Гордиевский. В следующем году по состряпанному обвинению был выдворен из Англии резидент Аркадий Гук. В конце концов после всех этих комбинаций в руководстве резидентурой Гордиевский остался один и был назначен исполняющим обязанности резидента. Этому карьерному росту «крота» был положен конец, когда его, якобы для утверждения в должности руководителя резидентуры, в мае 1985 года вызвали в Москву. Здесь его и попытались изобличить в измене.

Но поскольку этот процесс затянулся, Гордиевскому, при содействии агентов МИ-6 и ЦРУ, 20 июля 1985 года удалось обмануть следивших за ним агентов КГБ, и он бежал в Лондон. А вскоре ему было предоставлено политическое убежище.

После бегства из Советского Союза против предателя было возбуждено уголовное дело по статье 64 УК РСФСР (измена родине): эта статья предусматривала высшую меру наказания. И 14 ноября 1985 года Гордиевского заочно приговорили к расстрелу. И даже после распада СССР приговор остался в силе.

Часть 8. Борьба со шпионажем

«Черные кабинеты»

«Черные кабинеты» — это не что иное, как важнейшее звено секретной службы, в задачу которого входил тайный надзор за перепиской на всей территории государства. Такие учреждения существовали в течение нескольких веков практически во всех более-менее развитых странах Европы и мало чем отличались друг от друга.

Так, «черный кабинет» французского короля Людовика XIV современники описывают как «запрятанное в укромном месте и постоянно запираемое помещение, где стояло множество разнообразных стеллажей и ящиков, низеньких столиков и переносных пюпитров. В шкатулках и футлярах хранились цветные и черные перья, подушечки для черных и красных оттисков, изготовленные из специальной мастики или хлебной мякины, которые пропитывали связующей жидкостью; заготовки для штемпелей, с помощью которых можно было зафиксировать и сохранить любую форму печати. Кроме того, здесь лежали стопки облаток всевозможных цветов и размеров, наборы печатей любой мыслимой формы и исполнения и лак. В особых ящичках хранились острые ножи, длинные лезвия и тончайшие стальные пластинки, конверты и почтовая бумага любого вида, любого цвета и любого формата на случай, если вдруг что-нибудь будет испорчено.

Имелись небольшие горелки под тоненькими решетками, чтобы размягчить печать и расплавить лак. Маленькие реторты и спиртовки использовались для того, чтобы под действием пара кипящей воды увлажнить резиновые крепления или облатки.

Здесь всегда хранились про запас разные химические жидкости, всевозможные клеящие вещества и красители, разнообразные нитки, веревочки для перевязывания, а также неисчислимое множество разных вещей, чье предназначение показалось бы совсем непонятным для непосвященного. Одним словом, все это было скорее лабораторией, а не бюро».