Шпионский берег

Свист приближается ко мне. Мелодия — “Шотландия храбрая”, такая мелодичная, такая жизнерадостная. Так страшно. Он приближается все ближе и ближе, мои мышцы напрягаются, ноги готовы броситься в смертельный бой, я против Хардвика. Мое нападение должно быть стремительным. Удар в горло, тычок в глазницу. Моя рука уже сжимается в кулак.

Свист прекращается.

Я слышу хлопок его ладони по лошадиному телу и ответное ржание. — Вот, хорошая девочка, — говорит он. Он остановился у одного из стойл, чтобы погладить свою лошадь. Он такой великодушный хозяин, раздающий любовь так же небрежно, как раздает смерть.

Свист возобновляется, но на этот раз он затихает. Когда “Храбрая Шотландия” удаляется, я прерывисто выдыхаю. Свет в конюшне гаснет. Шаги хрустят по гравию.

В темноте я жду достаточно долго, пока Хардвик отойдет подальше от конюшни, достаточно долго, чтобы он смог вернуться в дом. Даже тогда я не уверена, что выходить безопасно, но я не могу оставаться здесь всю ночь. Скоро кухонный персонал проснется и будет готовить завтрак; мне нужно вернуться в свою комнату до того, как кто-нибудь узнает, что меня не было дома.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я выскальзываю из стойла и выхожу из конюшни. Снаружи я вижу пустые места во дворе, где были припаркованы две машины, одна из которых, без сомнения, принадлежала покойнику. Утром его исчезновение будет легко объяснить домашней прислуге. Ему позвонили, и ему пришлось уехать посреди ночи. Одним гостем на ужин стало меньше.

Я крадусь обратно под прикрытием деревьев. Ночь выдалась прохладной, но я вспотела и вся дрожу. Где-то утилизируют машину с мертвым телом, в то время как наверху Филипп Хардвик безмятежно спит в своей постели. Через несколько часов небо озарит рассвет, и Мэннинг-Хаус проснется. Будет подан завтрак, и гости смогут выйти на улицу, чтобы прогуляться по садам или пострелять в глиняных голубей. Я присоединюсь к ним, потому что это то, чего все от меня ждут. Это будет прекрасный день.

Совершенно замечательный день.

__________________________________

Глава 21

— Он был одним из наших — говорит Диана.

Мы больше не можем рисковать тем, что нас увидят вместе на публике, поэтому мы находимся в безопасном месте, предназначенном для встреч, подобных этой, проводимых вне поля зрения и недоступных для наблюдения противника. Просто чтобы добраться сюда, мне пришлось применить множество маневров уклонения: вернуться на метро, затем зигзагами пройти пешком по лабиринту улиц, мимо магазинов, торгующих кухонной посудой, электроникой и сигаретами, чтобы убедиться, что за мной не следят. В Британском музее больше не будет разговоров.

Я стою у окна, глядя на оживленную улицу внизу. В полдень это выглядит как обычный будний день, когда люди выходят на улицу, ходят по магазинам или ищут местечко, где можно пообедать. Но из нашего звуконепроницаемого пузыря комнаты я вижу беззащитных людей, не подозревающих о темных и опасных потоках, струящихся вокруг них.

— Кто это был? — спрашиваю я.

— Его звали Стивен Мосс. Он был специалистом по соблюдению банковского законодательства в UGB. В течение года он отмечал подозрительные операции со счетами Хардвика, но его начальство ничего не делало с этой информацией. Он был разочарован их бездействием, и когда мы обратились к нему, он согласился работать с нами.

— За определенную плату?

— Нет. Он делал это не ради денег.

Значит, он был принципиальным активом. Они самые лучшие, самые надежные. И когда мы их теряем, они также становятся самыми трагичными.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на фотографию Стивена Мосса, которая теперь отображается на экране ноутбука Дианы. Мужчина, которого я видела на выходных в Мэннинг-Хаусе, был худее, но это определенно тот же самый человек. Была ли это болезнь, что так иссушила его, или это был стресс от того, что он летал слишком близко к огню, зная, что в любой момент это пламя может поглотить его?

— Его ”Сааб" был найден брошенным сегодня утром на стоянке аэропорта в Лидсе, — говорит она.

— А сам мистер Мосс?

— Его тело так и не было обнаружено. Мне не нужно говорить тебе, что это большая потеря. Он предоставлял нам очень ценную финансовую информацию о Хардвике и помогал отслеживать с каких счетов поступали деньги и куда они направлялись. Теперь мы ослепли.

Я чувствую, как волоски на моих руках встают дыбом. Покалывание страха. Меня все еще преследуют отголоски “Шотландии храброй”, насвистываемые в моих ночных кошмарах. — Если бы они пытали его, он мог бы рассказать им обо мне.

— Он не мог этого сделать, потому что не знал о тебе. Вот почему мы держали вас обоих в неведении.

— Они знали о нем.

— Но они не знают о тебе.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты все еще жива.

— Кто разоблачил его?

Диана качает головой. — Это мог быть кто-то из UGB. Кто-то, кто знал, что Мосс копался в счетах Хардвика.

— Может, у них есть “крот" в Национальном агентстве по борьбе с преступностью? Или одном из их других агентств?