Шпионский Токио

Капитан Хиросэ Такэо являлся сотрудником военно-морской разведки, одно время даже возглавлял японский военный атташат в императорском Санкт-Петербурге, а его «возлюбленная» была дочерью русского капитана, офицера картографической службы, чьи работы представляли для японской разведки особый интерес (как тут не вспомнить Марию Ощепкову и ее дружбу с баронами-лейтенантами!). Никакого адмирала Ковалевского, равно как и его дочери (естественно), в природе не существовало вообще. Были интересы японской разведки и отсутствие контрразведки российской. И еще было дзюдо. В японском сериале есть эпизод, где Хиросэ обучает японской борьбе российского императора Николая II («большого поклонника спорта», как пояснила мне консультант фильма с российской стороны, пишущая «научные» работы по материалам ТВ-драмы). Конечно, и здесь нет ровным счетом ничего похожего на реальные события, кроме того, что японский разведчик действительно учился дзюдо, в том числе в Кодокане. В те времена это единоборство было самым новым, прогрессивным и боевым — вспомним школу дзюдо во Владивостоке. Владение им если и не выводило человека в статус супермена, то все равно считалось очень полезным не только для здоровья, но и для карьеры, особенно если это была карьера разведчика.

Капитан 2-го ранга Хиросэ при осаде Порт-Артура пытался своим брандером перегородить русским кораблям выход из бухты, но был убит. Снарядом ему оторвало голову. О том, как его смерть взволновала японское общество, вы уже знаете: обожествление, скорбь, памятники. Нечто необычное происходило и в Кодокане. Основатель дзюдо посмертно присвоил Хиросэ, имевшему при жизни предпоследний из возможных, 4-й дан, несуществующую, а потому особенно почетную — 6-ю степень. Потрет Хиросэ Такэо и сегодня висит в музее дзюдо, а изображенный на нем герой относится к числу наиболее почитаемых выпускников Ко-докана. Это еще раз заставляет нас задуматься о том, каким было отношение к русскому подростку со стороны японцев во время занятий в школе единоборств всего пару лет спустя после гибели ее «военного божества», и почему он потом так самозабвенно работал против Японии.

Памятник капитану Хиросэ был открыт в 1910 году перед вокзалом Мансэйбаси — одним из самых оживленных в ту пору в Токио. Место это — в нескольких сотнях метров от сегодняшней вечно шумной станции Акихабара и совсем рядом с православной миссией, собором Воскресения Христова (Николай-до), тем склоном, на котором когда-то стояла семинария. Сегодня нет уже ни вокзала, ни самого памятника. Чтящие историческую память японцы устроили на их месте мемориал в честь снесенных достопримечательностей, фактически — памятники памятникам. Такое отношение к истории не может не вызывать уважения, но для нас важно еще и то, что семинаристы, как и глава миссии — святитель Николай, наверняка пользовались в своих немногочисленных поездках ближайшей к ним станцией, а значит, не раз видели этот памятник, проходили мимо него. Что испытывал русский разведчик-дзюдоист, глядя на памятник японскому разведчику-дзюдоисту? Можно только догадываться… Зато мы сами можем испытать множество эмоций, придя на это место и оглядевшись вокруг. От вокзала Мансэйбаси, при жизни своей очень похожего на старый Токийский вокзал, сохранилась только часть красно-кирпичной эстакады под железной дорогой, идущей от станции Канда к Синдзюку. Сохранились и несколько домов, помнящие нашего героя. В этом районе когда-то жили представители искусства, творческого бомонда: писатели, художники, актеры театров Но и Кабуки. Возможно, благодаря этому Канда — один из немногих уголков Восточной столицы, где еще можно если не ощутить дух, то лицезреть факт старого Токио: дома эпохи Тайсё (1912–1926). Один из них стоял прямо напротив памятника Хиросэ, его хорошо видно на старых снимках. Когда я писал эту книгу, он смотрел на мемориальную площадку на месте памятника. Когда дописал — его снесли. Еще три пока существующих расположились метрах в двухстах от этого места по дороге к Николай-до. В них сейчас рестораны, а еще один, в котором тоже располагалось одно из старейших заведений токийского общепита — «Канда ябусоба», тоже исчез пока писалась эта книга, — сгорел на глазах у автора. Жаль — его тоже наверняка видел Василий Ощепков, видели его друзья и враги, направлявшиеся к русской православной миссии. Это очень важное место. Пора направиться туда и нам.

Собор Воскресения Христова, или Николай-до