Шпионский Токио

Разведка медленно и крайне неохотно раскрывает свои секреты. Разведка любая — в нашем случае, что японская, что русская. Правда, есть и различия в способах хранения секретов и в технике их постепенного раскрытия. В нашей стране, где принято беречь пуще глаза любую информацию — на всякий случай и «как бы чего не вышло», где один закон дублирует, одновременно противореча ему, другой, тайны хранятся непостижимо долго и охраняются строго. Даже если времени прошло столько, что раскрытие их становится насущной необходимостью для понимания собственной истории, а нераскрытие, наоборот, только вредит воспитанию подрастающего поколения. У нас всегда можно сберечь в секрете самый незначительный для разведки документ, который мог бы дать возможность исследователям восстановить личную жизнь героя, но не даст — просто потому, что «а вдруг…». В Японии законы соблюдаются строго: сказано — такого-то числа тайна должна перестать быть тайной, и перестанет. Но… В этой стране даже о многих очевидных казалось бы вещах часто бывает не принято говорить, а уж когда дело касается настоящих загадок прошлого, то тут тоже иногда возникают серьезные проблемы. Поэтому, когда родилась мысль написать книгу о «шпионской топографии Токио», сразу возник вопрос: на основании чего писать? И о ком писать?

К тому времени я располагал данными, в том числе никогда ранее не публиковавшимися, о, выражаясь языком менеджеров, логистике перемещений по Токио двух героев нашей разведки: Василия Ощепкова и Рихарда Зорге. Более того, в случае с Василием Ощепковым исследование топографии токийского периода его жизни привело меня к выводу о необходимости переосмысления и переоценки работы советского нелегального резидента в японской столице. Предполагалось, что кое-что о последователях B.C. Ощепкова можно найти в опубликованных материалах о действиях легальных резидентур НКВД и IV управления Генерального штаба РККА (соответственно политической и военной разведки) в предвоенный период. А дальше? Дальше история неумолимо выводила нас к тем, чьи фамилии и публиковать-то под одной обложкой как-то совестно: прежде всего, к предателю Левченко и трагикомической фигуре шпиона-неудачника Преображенского. Писать о них, цитировать их и странно, и смешно. С другой стороны, в гарантированном отсутствии в ближайшие десятилетия сообщений о новых героях «невидимого фронта» на самом Дальнем Востоке только опубликованные откровения подобных персонажей советского прошлого остаются сегодня единственными открытыми свидетельствами, хоть как-то раскрывающими географию работы разведки уже несуществующего СССР в Токио. Тем более, что в этих откровениях немало неточностей и даже вредных ошибок, которые, пожалуй, настала пора исправить.

Понятно, наконец, что исторические рамки книги в основном ограничены именно советской эпохой. Если точно, то речь пойдет о периоде длиною в 60 лет — с 1925-го, когда в Токио прибыл первый резидент советской военной разведки (будущего ГРУ) Василий Ощепков, по 1985 год, когда из Восточной столицы был выслан сотрудник резидентуры Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР Константин Преображенский. Повторюсь: хотя эти два персонажа — абсолютные антиподы друг друга, но все же их судьбы оказались объединены одной темой, одним городом, одной — советской — эрой. Точно так же, как истории Рихарда Зорге и Станислава Левченко мистическим образом оказались закольцованы одними тем же отелем в центре Токио. Нелишне заметить в связи с этим, что возможное отождествление методик действий и географии почившей в бозе советской и ныне действующей российской разведок автор целиком и полностью оставляет на совести читателей.

Наконец, несколько технических замечаний. В написании японских имен и фамилий используется принятое в отечественном японоведении правило: сначала фамилия, потом имя. Японские слова и названия транслитеруются в соответствии с системой Поливанова: не «суши», а «суси». Исключения — общепринятые названия, например, не «Токе», а «Токио», не «Ёкохама», а «Иокогама».

В Токио, как и в большинстве других городов Японии, существует совершенно отличная от нашей адресная система. Несмотря на то что многие улицы здесь, как и везде, имеют названия, адреса к ним никак не привязаны. Когда вы пытаетесь найти на карте нужный вам дом, этот поиск визуально больше всего напоминает работу сверхточного космического прицела. В его фокусе оказываются последовательно город, городской округ, район, квартал и, наконец, искомая точка — точь-в-точь как это показывают в боевиках, когда за какими-нибудь преступниками следит спутник из космоса. На практике же это выглядит так. В современной японской столице 23 городских округа, в каждом есть несколько больших районов, в котором есть свои кварталы с пронумерованными домами, — все очень просто и удобно для поиска. Например, когда я жил в Токио, мой адрес звучал так: Токио-то (губернаторство Токио), Ота-ку (район Ота), Оомори-кита (квартал Северное Оомори), 4 (номер микрорайона), 2–205 (номера дома и квартиры соответственно).