Шпионский Токио

Итак, важнейшим местом работы в Токио, местом получения самой важной и ценной информации, являлось для Зорге немецкое посольство. Разумеется, право на доступ к неиссякаемому кладезю ценной информации надо было завоевать. Рамзай приступил к штурму позиций немецкого МИДа, еще не прибыв в Токио — он, как настоящий аналитик, начал изучать обстановку в Японии по чужим публикациям, докладам, книгам. Юлиус Мадер, возможно, несколько «задирает» ситуацию, но доля истины в следующем его высказывании есть: «Разумные доводы Зорге (относительно внешней политики и экономики Японии. — А.К.) привлекли в Берлине внимание не только представителей сферы экономики, они пригодились, например, и доктору Герберту фон Дирксену, готовящемуся занять пост германского посла в Японии; с помощью материалов и комментариев, опубликованных Зорге, Дирксен мог в основных чертах составить себе представление об этой стране. Несомненно также и то, что он запомнил имя их автора, ибо по прибытии в конце 1933 года в Токио в качестве вновь аккредитованного посла Германии стал искать встречи с Зорге, ставшим к тому времени уже известным корреспондентом». То, что сам Герберт фон Дирксен о таком интересе в своих мемуарах не вспоминает, неудивительно — он писал их уже тогда, когда стало известно, что Зорге не только талантливый журналист-аналитик. Однако они действительно не раз встречались в посольстве, хотя, судя по всему, обстановка во время этих встреч была нейтрально-официальной. Об этом свидетельствуют некоторые сохранившиеся фотоснимки тех времен, а почувствовать атмосферу, в которой существовала германская миссия 1933–1938 годов, можно, знакомясь с воспоминаниями фон Дирксена: «Ко времени моего прибытия в Японию условия для работы германского посла в этой стране были идеальными, почти идиллическими. Япония — одно из самых отдаленных от моей родины мест, а это само по себе бесценный плюс в профессии дипломата. Никакой другой пост не доставлял больших удобств и приятностей в повседневной жизни иностранца вообще и дипломата в частности, чем работа в Японии: красивая, гостеприимная и интересная страна, в которой смешались черты дальневосточной культуры и западной цивилизации, очень недорогая жизнь, квалифицированный и дружелюбный японский персонал, неограниченные возможности для комфортабельных путешествий, удобства на морских и горных курортах с их европейскими отелями, исторические храмы и замки с ценными коллекциями произведений искусства… Светская жизнь в Токио была более напряженной, чем это мог предположить случайный наблюдатель, пребывающий в уверенности, что огромное расстояние, отделяющее нас от Германии, лишало нас гостей из родной страны. Это действительно факт, что за исключением нескольких богатых семей, японцы в целом не принимают гостей в собственном доме, а делают это в ресторане, куца приглашают друзей на вечеринку с гейшами. И тем не менее у нас бывало много гостей из-за границы, особенно с тех пор, как германский торговый флот приобрел три новых первоклассных пассажирских корабля — “Gneisenau”, “Scharnhorst” и “Potsdam” — и все они по очереди стали заходить в Японию. В течение весны и лета ежегодно наблюдался устойчивый поток германских гостей из процветающих немецких общин Китая и Маньчжоу-го, в то время как и немцы, жившие в Токио и Иокогаме, также занимали много нашего времени. Большинство из них были богаты и имели высокое положение в обществе, и потому ожидали индивидуальных приглашений в посольство и Немецкий клуб, после чего приглашали нас к себе.

…Даже когда принцы крови посещали какие-то приемы, это порождало запутанные проблемы, которые приходилось срочно решать. На поминальной службе, проводившейся в немецкой церкви по случаю смерти президента фон Гинденбурга, мне впервые пришлось удостовериться, могут ли быть заняты галереи в присутствии принца Чичибу, который сидел внизу, как раз напротив алтаря. Сцена всегда была очень впечатляющей, когда толпа выказывала свое благоговение и почтение перед императором, соблюдая в его присутствии глубокую тишину, что вдвойне поражало, учитывая живой темперамент японского народа».