Шпионы и все остальные

— А ведь я тебя пока еще не обижал, только ты меня, — напомнил Леший. — Вот когда обижу, тогда посмотрим, как ты запоешь. Без эмоций, без обид и так далее… А теперь командуй своим орлам, чтобы дорогу освободили. И пошли. Хватит тут кашу размазывать.

Леший взял Трепетова и Пулю под руки, подтолкнул к выходу. Охрана, следуя молчаливому знаку хозяина, расступилась в стороны, освобождая проход. Пуля неуверенно передвигала ноги, косясь на крепко сжатые кулаки Лешего, из которых выглядывали зеленые бока гранат и белые стержни запалов.

— В обморок падать не советую, — предупредил ее Леший. — Иначе всем хана.

Пуля вздрогнула.

Вышли на лестницу. Спустились на улицу.

Леший видел спрятавшихся за машинами и деревьями сотрудников службы безопасности. Как в кино. Все равно они ничего не могут — стрелять никто не рискнет. Смотрят — пусть смотрят.

Дверцы «Майбаха» приветливо открыты. Водитель в строгом черном костюме ждет за рулем. Они втроем садятся на заднее сиденье. Лимузин мягко трогается с места. Благоухание кожаного салона перебили чуждые запахи канализации.

— Что вы собираетесь делать? — проговорил Трепетов.

Леший не ответил.

Дорожка. Аллея. Дежурящего на въезде охранника, видно, успели предупредить. Ворота бесшумно отъехали в сторону.

— Мы могли бы быть полезны друг другу… У нас есть общие интересы… Хранилище… Я все организую по высшему разряду: техника, люди, прикрытие, все, что скажете… Я знаю, как отмыть это золото с минимальными потерями и риском!

Шлагбаум на выезде из поселка тоже поднялся при их приближении.

Метров через сто Леший оглянулся. Из ворот никто не показался. Дорога была пуста.

— Вы — лучший диггер Москвы, для вас это реальная задача… А золото честно поделим, даю слово! Зачем нам ссориться?

Леший молчал. Он вообще ни с кем не собирался ссориться. Не лез ни в чью жизнь. Ему сто лет не упал этот гребаный жаворонковский канализационный коллектор, в котором он сегодня рисковал жизнью, как мышь, забравшаяся в сливную трубу. Но у него увели девушку. Богатый, зажравшийся феодал-миллиардер схавал последнее, что у него было…

Хотя все не совсем так, конечно.

И даже совсем не так. С Пулей давно все плохо. Она и сама рада-радешенька, что ее увели. Да и не уводили ее, по большому счету. Сама ушла. Поманили — и ушла!

— …Поймите, больше ни вам, ни вашим детям и внукам не нужно будет работать, вы будете богаты, как очень немногие люди на Земле… Только не делайте глупостей!..

Впереди стоял припаркованный на обочине серебристый «Фольксваген».

— Остановись здесь! — приказал Леший. — И развернись поперек дороги!

Водитель выполнил команду. Они вышли: Трепетов, Пуля, Леший. Рука, сжимающая предохранительный рычаг, задеревенела. Вставить чеку обратно вряд ли получится… Да нет, не получится вообще — он же ее выплюнул, чеку-то!

— Вышел из машины, — приказал он шоферу. — И побежал! Ты, олигарх, тоже свободен! А Пулечка моя любимая — в нашу машинку!

Через пять секунд он остался у «Майбаха» один. Швырнул гранату внутрь, захлопнул дверцу, бросился вслед за Пулей. Сзади рвануло, но не очень сильно — бронированный корпус сдержал взрывную волну. Только лобовое стекло чуть выдавило наружу, из щели пошел дым: внутри разгорался пожар, пожирая ясеневую отделку и дорогую, специальной выделки кожу.

На кровати бесформенная груда из одеяла, подушек и пледа. Пуля зарылась в них, как медведь в берлоге. Уже неделю она живет в квартире Лешего. Выполняет «супружеские обязанности», готовит что-то на скорую руку, никуда не ходит, на звонки подружек не отвечает. И ждет. Чего она ждет? Что полоса неопределенности кончится? Что Трепетов приедет к ней на новом «Майбахе» с огромным букетом белых роз и предложением руки и сердца? А может, что Лешего убьют или арестуют и она будет свободна? Трудно сказать. Во всяком случае, сейчас она не живет — спит, словно медведица в зимнем анабиозе. Потому что эта жизнь ей, конечно же, не подходит. Тем более когда познала другую — веселую, яркую, богатую… Наверное, теперь ей все равно, кто предложит такую жизнь: Семен Романович или Леший, который сейчас прокладывает маршрут к богатству. Или к смерти.

Одиннадцать вечера. В комнате темно. Единственный источник света — экран компьютера, на котором переплетаются линии второго и третьего уровней «минуса». Даже здесь они выглядят зловеще. Может, потому, что Леший хорошо представляет их запутанный, таящий неизвестные опасности мрак, их запахи — затхлости, сырости, пыли, грязи… Он даже каким-то непостижимым образом угадывал наличие метана, который вообще не имеет запаха. Это было еще тогда, когда он «закидывался» с Хорем, без всякого специального оборудования: только «химка», фонарь, каска, руки, ноги, уши, глаза, нос… А у Пальца был газоанализатор… Почему же они полезли на рожон? Может, у них и не метан рванул? А противотанковые мины из арсенала Хранилища? Но кто их установил? Подземные карлы, которых научил Башмакин? Вряд ли… Кто-то другой? Но кто? Да кто угодно… Шпионы, диверсанты, террористы. А может, специальные службы решили навсегда закрыть доступ к Хранилищу… Но чьими руками?