Шпионы и все остальные

Паркинсон помрачнел.

– Нет. Такой необходимости десять лет назад никто не видел. К тому же наш офицер, который производил установку, вскоре погиб.

– Это плохо, Мел, – проникновенно сказал Лернер. – Как же его искать?

– Спутник даст точные географические координаты точки сканирования, их можно вбить в обычный навигатор, и он приведет вас…

– В Кремль, – закончил Лернер. – Но там, даже на поверхности, пройдешь не в любое место. А в подземных лабиринтах…

– Это ваша работа, Грант, – деликатно напомнил Паркинсон. – И она хорошо оплачивается.

– Что ж, верно. Надеюсь, эта операция будет профинансирована с учетом всех сложностей.

– Ее бюджет ограничивается только здравым смыслом, – поджав губы, произнес Паркинсон.

Лернер рассмеялся:

– Здравый смысл у меня есть, Мел. Чего не отнять, того не отнять. И в этой связи у меня вопрос. – Он выпрямился и наклонился к собеседнику. – Сканер работает уже десять лет?

– Да. Это один из самых эффективных проектов нашего отдела, – с гордостью кивнул Паркинсон.

Лернер задумчиво потеребил кончик носа.

– Странно, Мел. Я, в общем-то, имею некоторое представление о том, как выглядит «патефон Кольбана». Штука немаленькая, весит прилично. Его как-то упрятали по-особенному, что ли? Почему за все десять лет русские ни разу не наткнулись на сканер? У них же там есть регулярные технические проверки, профилактические осмотры линий… Как они могли не заметить эту штуку? Вам это не кажется подозрительным?

– Информация, которую давал «патефон», всегда подтверждалась, – сказал Паркинсон. – Русские о нем не знают.

– Но почему тогда вы решили, что сейчас они вдруг на него обязательно наткнутся? – спросил Лернер.

– Я не обязан посвящать вас в подробности, – чопорно заметил Паркинсон. – Но проверок подобного масштаба на объектах спецсвязи еще не было. Даже когда русские обнаружили первый «патефон» в Подмосковье. Поверьте, Грант… – Он прижал сухую руку к груди. – Если бы не крайняя необходимость, я бы не стал прибегать к помощи такого высокооплачиваемого и… и капризного сотрудника, как вы!

Лернер удовлетворенно хмыкнул. Старина Паркинсон говорил чистую правду.

– Хорошо, Мел. Тогда вот мой первый каприз. Я желаю видеть список лиц, которые руководят этой проверкой. В самые сжатые сроки. Самый подробный список. С должностями, телефонами, адресами и прочей полезной информацией. Когда я его увижу перед собой, наше сотрудничество можно будет считать состоявшимся.

Перед выездом на «холод» агента, как правило, какое-то время маринуют на базе Касл-Бей в Мэриленде. Неделя, две. Иногда больше. За это время спецы Управления подбирают или изготавливают необходимые документы, бронируют билеты, гостиницы, ведут переговоры с агентурой в стране назначения, увязывают нити легенды и много чего еще. База Касл-Бей в каком-то смысле – карантинная зона, здесь трехметровые стены, строгий пропускной режим, круг общения ограничен, работают «глушилки» сотовой связи. Попавший сюда агент выходит наружу уже другим человеком, с новым именем и новой биографией. Как ни странно, многим здесь нравится. Агент живет на полном пансионе: приличная кухня, выпивка, бассейн, спортзал, даже специально обученные девушки из обслуги – все бесплатно. К тому же, если можно так выразиться, это последняя тихая гавань на пути в неизвестность.

Но у Гранта Лернера свои привычки, свои правила. Он не любитель долгих прелюдий и случайных связей. Документы были готовы в течение нескольких суток, в Касл-Бей он провел всего три ночи, и компанию ему составила не девушка из обслуги, а куда более опытный и искушенный партнер.

– Мы с тобой похожи на каких-то экзотических зверей, – сказала Анна Халева, глядя в окно на огрызок луны. – Хищных зверей. У которых брачный период совпадает с периодом охоты и миграций. Причем это случается даже не каждый год…

– Разве? А когда мы последний раз работали вместе?

Лернер полусидел на кровати, подоткнув под спину подушку. За последние полчаса он выложился, как во время марш-броска, даже дыхание еще не успело восстановиться. Но на коленях уже лежал ноутбук с открытой картой Москвы (специальное издание для сотрудников русского отдела) и списком сотрудников ФСБ, курирующих проверку линий спецсвязи. Лернер был в работе.

– Сибирь, две тысячи десятый, эксфильтрация Зенита, – сказала Анна. – Помнишь тот бар в Заозерске, где нам подали такой синий коктейль, «Эротика» назывался?

– Кошмарное, поистине варварское название, – проворчал Лернер, не поднимая глаз.

– И на вкус – как зубной ополаскиватель… Там был еще другой коктейль – «Заозерский феномен», в честь того метеорита, помнишь?