Шпионы, простофили и дипломаты

Эгон Эрвин Киш, агент Коминтерна, организовал Общество друзей Советского Союза, в котором Агнес Смедли была одним из видных членов. Гарольд Исаакс редактировал «Чайна Форум», нападая на империалистов и публикуя, по предложению Смедли, таких «беспристрастных» писателей, как Ходзуми Одзаки. «Хиллари Ноуленс» был арестован, когда нес компрометирующие его документы, заключен в тюрьму, подвергнут пыткам и в конце концов казнен. Исаакс и Смедли были заняты организацией Фонда в защиту Ноуленса, рыдая при этом, что шпион был схвачен по сущему вымыслу фашистской полиции, и втягивая в это дело таких ничего не подозревающих людей, как Альберт Эйнштейн и Освальд Вильярд, писателей Теодора Драйзера и Лиона Фейхтвангера, а также мадам Сун Ятсен, чтобы поддержать этот заблаговременно создаваемый коммунистический фронт. Макс (брат коммунистического функционера и писателя Майка Голда. Оба были известны как коммунисты Геде Мэссинг и другим. Позднее он редактировал «Чайна Тудей») и Грейс Грэнич, оба американцы, издававшие «Голос Китая», направленный против властей, получили помощь от американского консула Джона Винсента, когда шанхайская полиция попыталась было прикрыть их журнал. Зять Молотова, Леон Минстер, американец русского происхождения, обладатель паспорта гражданина Соединенных Штатов, держал радиомагазин, также приспособленный для нужд шпионской работы.

Да, Шанхай был веселым, беспечным и шумным городом, очень удобным для коммунистов, и Зорге наверное не хотелось покидать его, когда из Москвы пришел приказ явиться в штаб-квартиру. Но на Тихом океане назревала война. Япония была на марше. И Шанхай оказался лишь промежуточной станцией. У 4-го Управления имелось для Зорге куда более крупное, интересное, опасное и нужное задание – Токио.

ГЛАВА 8 В ФОКУСЕ – ЯПОНИЯ

«В ночь на 18 сентября 1931 года, – писал Генри Стимсон, – вооруженные силы японской империи оккупировали стратегически важные города и поселки Южной Маньчжурии… Нет нужды доказывать, что широкомасштабная война на Тихом океане, вспыхнувшая у Пёрл-Харбора 7 декабря 1941 года, явилась логическим продолжением событий, начавшихся в Южной Маньчжурии».

Значение маньчжурского инцидента, последовавшего за созданием японского марионеточного государства Манчжоу-Го, состояло не только в том, что Япония отхватила новый кусок территории. Его истинное значение заключалось в нарушении баланса сил на Дальнем Востоке. И Москва, и Вашингтон отреагировали немедленно и с глубокой озабоченностью. Из великих мировых держав одна лишь Великобритания сохраняла спокойствие и невозмутимость. Япония была ее союзником, и британский лев, как и всегда, был слишком озабочен развитием событий в Европе, чтобы беспокоиться о новой авантюре японских империалистов. Так же, как Форин Офис поспешил признать захват Советами Китая в 1950 году, он поспешил согласиться и с образованием японской сферы влияния на Дальнем Востоке. Британское хладнокровие было слегка поколеблено после сражений в Шанхае в 1932 году, но не достаточно сильно, чтобы оказать какое-либо воздействие на политику Англии. И до самого Пёрл-Харбора консерватор Уинстон Черчилль преуменьшал японскую угрозу, пока нажим президента Рузвельта – в частности, намек на прекращение американской военной помощи – не вынудил его отвести глаза от Европы.

В Вашингтоне, однако, яснее представляли себе суть событий. Госсекретарь Стимсон сознавал, что Соединенные Штаты должны придерживаться политики «открытых дверей», этого традиционного «лоцмана» американского политического мышления в мутных водах Азии, пока дальневосточная группировка рузвельтовско-трумэновского Госдепартамента окончательно не похоронила ее. Стимсон рассматривал политику «открытых дверей» как «дальновидный расчет». Он понимал, что если эти открытые двери захлопнутся перед носом у Америки, то японские империалисты в конечном итоге превратятся в господствующую силу в большинстве азиатских регионов и станут угрожать американским интересам в Тихом океане. Президент Гувер согласился с этим выводом. Да и с моральной, нравственной точки зрения, считал мистер Гувер, ясно, что Соединенные Штаты не могут бросить Китай и тем обречь его на расчленение и национальное самоуничтожение в то время, когда под руководством Чан Кайши он пусть медленно, но неуклонно, превращался в современное государство.