Шпионы, простофили и дипломаты

Слабым звеном стал Ито Рицу, в послевоенные годы член ЦК японской компартии и лидер Корпуса молодежных действий. В июле 1941 года Ито был арестован Токкока (токийская тайная полиция) по обвинению в коммунистической деятельности. (Одновременно он выполнял секретные задания по заказу Южно-Маньчжурской железной дороги.) Во время допроса Ито раскололся и признал, что он коммунист. И хотя он не изменил своей идеологической вере, он без промедления принялся топить своих товарищей, возможно, чтобы избежать пыток. И среди названных им людей была и Китабаяси Томо, у которой Мияги Итоку жил в Соединенных Штатах и которую завербовал в организацию Зорге, когда она вернулась в Японию. Ито знал миссис Китабаяси как коммунистку, хотя когда она вступила в подпольную организацию Зорге, она разорвала все свои партийные связи, что заставило Ито решить, что Китабаяси превратилась в изменницу. По иронии судьбы, выдавая ее полиции, Ито просто мстил ей за отступничество.

28 сентября 1941 года полиция напала на след миссис Катабаяси и вскоре арестовала ее. Ей не в чем было особенно признаваться, кроме как в подпольной связи с Мияги, который и был арестован 10 октября.

Человек слабый и болезненный, больной туберкулезом, Мияги сначала пытался покончить с собой, выпрыгнув из окна полицейского участка, но после того, как эта попытка не удалась, его сопротивление было быстро сломлено и он назвал всех своих сообщников. Использовав его дом как ловушку, полицейские принялись арестовывать всех, кто приходил к художнику. 14 октября был арестован Одзаки. У арестованных не было никакой возможности предупредить остальных членов группы об опасности, поскольку все встречи были заранее назначены.

15 октября, после обеда, Макс Клаузен появился в доме Зорге, чтобы обсудить с шефом набросок послания в Центр с просьбой о возвращении. Он нашел Зорге очень взволнованным. «Джо (Мияги) не пришел на встречу, назначенную на 13-е, – сказал Зорге. – И Отто (Одзаки) не встретился со мной в ресторане «Азия». Полиция могла арестовать их. «В тревожном состоянии они ожидали прихода Одзаки, но он так и не появился. Через два дня Клаузен вновь пришел в дом Зорге. Там уже был Вукелич, глубоко озабоченный исчезновением двоих своих людей. А возвращаясь домой, Клаузен наткнулся на офицера специального отдела Токкоки. Была ли эта встреча случайной? Этого Клаузен не знал, но его уверенность была поколеблена. Первым его побуждением было сжечь все документы, которые у него были, и закопать передатчик, но поразмыслив, он решил пока ничего не предпринимать.

На следующее утро, когда Клаузен еще спал, к нему в комнату вошел тот полицейский, с которым он столкнулся накануне, и арестовал его. Пока Клаузен одевался, полиция окружила дома Зорге и Бранко Вукелича. До конца дня все члены организации Зорге оказались в тюрьме. (В течение шести месяцев 35 подозреваемых были арестованы, из них 16 подверглись пыткам, остальные отпущены как простодушные простофили или случайные сотрудники. Принц Сайондзи был арестован одним из последних. Приговор – три года тюремного заключения – был, несомненно, вынесен с учетом высокого положения его семьи.) Посла Отта и полковника Мейзингера, шефа гестапо, не уведомили об аресте Зорге. Через несколько дней Мейзингер стал тревожиться по поводу необъяснимого исчезновения Зорге. Наконец, он связался с Токкока и с удивлением узнал, что Зорге арестован как советский шпион. Мейзингер набросился на полицию с бранью за ее тупость и неспособность вести дела.

«Зорге – единственный человек в немецком посольстве, которому я действительно доверяю!» – кричал в трубку шеф гестапо. Очень вежливо японцы вкратце поведали ему о доказательствах, которыми они располагают, после чего Отт и Мейзингер доложили об аресте в Берлин, всячески преуменьшив степень вины Зорге. Однако в штаб-квартире гестапо в Берлине подняли архивы и обнаружили полное досье на Зорге. Отта срочно заменили д-ром Хайнрихом Стаммером, который, однако, благополучно просидел до конца войны в Пекине.

После краха Германии Мейзингер был пойман в Польше, где предстал перед судом за зверства, совершенные им в Варшаве. Одзаки казнили, тогда как истинная судьба Зорге остается под большим вопросом. Мияги и Вукелич умерли в тюрьме. Макс и Анна Клаузен, как и Каваи, были приговорены к тюремному заключению и находились в тюрьме, пока война не закончилась. Их освободили войска генерала Макартура и, согласно букве Потсдамского соглашения, они вместе с другими политическими заключенными исчезли в Китае, получив деньги в советском посольстве.