Шпионы тоже лохи

– Мало ли что я говорила… Да, может быть, если бы он пришел и повинился… простила бы… Но увидеть собственными глазами… Это уж слишком… Этого я не прощу… Вот придет, веником погоню… Пусть валит к этой! И как он мог… с такой тварью…

– Да, чтобы шпион так прокололся… Видно, очень воспламенился, если не почуял подвоха.

Бобров похолодел. Он все понял. Видимо, Алла сняла что-то такое, чего Марте нельзя было видеть, и прислала ей эту запись? Я ее удавлю к чертям! Неужто она полагает, что таким способом заполучит меня? Значит, она идиотка! Но что же делать сейчас? Он тихонечко вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Тут надо думать! Ему было нестерпимо, до спазма в горле жаль Марту. Бедная моя девочка! Боже, так вляпаться… Он спустился вниз, вышел на улицу. Там уже чувствовалась весна. Его обуревала такая ненависть к Алле, что он буквально задыхался. И не только к ней, но и к себе. Как я мог! Старый болван, идиот, на какую удочку попался… Но разве ждешь подвоха от любящей женщины? Да какая там любовь! Любовью и не пахнет. Одна только цель – любыми средствами заполучить нужного мужика. И ведь начала тонко, роман вишь ли обо мне написала… Тьфу! Но что-то нужно делать… Поехать сейчас в Ясенево и не подавать о себе вестей, чтобы Марта испугалась? Ерунда, дешевка! И тут его осенило. Он позвонил Петровичу. Тот ответил сразу.

– Бобров, что-то случилось? С Мартой?

– Прости, Петрович, ты один?

– Один, можно сказать, одинешенек! А что?

– Можно я сейчас к тебе приеду? Нужна твоя помощь!

– Тебе?

– Мне.

– Тебе плохо?

– Да, мне так хреново, как никогда еще не было.

– Валяй, жду!

Бобров обрадовался. Он вызвал такси, которое приехало буквально через пять минут. Из машины он отправил жене эсэмэску: «Извини, маленькая, я заночую у твоего брата. Прости. Люблю».

Марта как минимум удивится, потом решит, что помощь нужна Петровичу.

Ответа на его сообщение, как и следовало ожидать, не было, да он и не рассчитывал. Она, конечно, решит, что я у Аллы, и непременно позвонит брату. А тот скажет, что я у него или что ждет меня… Она удивится еще больше… Ладно, там видно будет. Он очень рассчитывал на моральную поддержку Сокольского.

Тот открыл ему дверь, и вид у него был встревоженный. Чтобы Мишка Бобров попросил у него помощи… Это по меньшей мере странно.

– Мишка, что стряслось? Мартышка в порядке? Вы поссорились?

– Не успели. Сейчас все тебе расскажу. Вот не чаял, что когда-нибудь приду к тебе с таким разговором.

– У тебя баба завелась? – предположил Петр Петрович.

– Не завелась, а… случилась…

И Бобров ввел шурина в курс дела. Он рассчитывал на мужскую солидарность. И не ошибся в своих расчетах.

– Вот же сука! – возмутился Петрович. – Тварь конченая! Но как ты, с твоей биографией, мог так проколоться? Или так разнежился?

– Да ничего я не нежился! Она мне вообще не нравилась…

– А на что запал, на экстерьер? Или она тебе фимиам курила, дифирамбы пела?

– Все так… и фимиам, и дифирамбы, а на деле… Марта была далеко… не удержался, она так лезла…

– Да, брат Миша, знаю я эту породу, а сейчас они еще вооружены до зубов всякими гаджетами… Спасу нет! А в результате теряешь именно тех женщин, с которыми хотел бы прожить до самой смерти. Плоть слаба, что поделаешь. Но до мозгов это доходит, когда уже практически поздно. Знаешь, как мне хреново без Ирки?

– Петрович, а что делать-то? Я твою сестру больше жизни люблю, ни одна другая баба мне не нужна. Вот не думал, что когда-нибудь скажу такое: Петрович, помоги!

– Да, Мишка, кто бы мог подумать… Ну, я попробую… Хочешь, прямо сейчас ей позвоню, она наверняка не спит… Или лучше подождать до утра, пусть поволнуется?

– Нет, этого не нужно. Достаточно, если она просто удивится.

– Пожалуй!

Марта подошла к телефону. Голос у нее был неживой.

– Мартышка, не спишь?

– Этот… у тебя?

– Да, у меня.

– Спелись? Ты передай ему, что я утром на работе. Вещи его соберу. Пусть увозит. Не желаю больше его знать!

– Послушай, Мартышка…

– Что я должна слушать? Про вашу гребаную полигамию? Знаю, проходила. Больше не хочу!

– Мартышка…

– Перестань, Петька! Как же его разобрало, если он ничего не заметил? Или заметил, но решил, что так даже лучше? И ведь с какой тварью гнусной связался! Все! Знать его не желаю. Так ему и передай!

И она швырнула трубку.

У Петра Петровича была включена громкая связь. Бобров все слышал. Он сидел белый как мел. И только скрипел зубами.

– Слышал?

– Слышал. И ведь она во всем права.

– Ну, в общем и целом… Но, Мишка, она ж тебя без памяти любит. Простит рано или поздно.

– Как бы не было слишком поздно.

– То есть?

– Ох, да не знаю я… Убил бы эту суку! Своими бы руками придушил на фиг!

– Вот этого не надо!

– Да понимаю я все. Просто так тошно… И маленькую жалко, сил нет…

– Мне по голосу показалось, что она выпила.

– Явно! Они там с подружкой квасили… Господи…

– А я вчера в лифте столкнулся с Иркой. Она так хорошо выглядит! Как бы не завела кого… – тяжело вздохнул Петр Петрович. – А, кстати, Мартышка с горя тоже может с кем-то спутаться… И как бы не с подонком каким-нибудь…