Шпионы XX века

А один такой человек – Дональд Маклин – уже работал в Форин офис; к нему вскоре присоединился Гай Берджесс – агент Коминтерна. Затем Энтони Блант, ещё один неофит коммунистической идеологии, поступил на службу в МИ-5. Ким Филби, корреспондент «Таймс» во Франции, ожидал за кулисами. Через несколько месяцев он поступит в СИС и, таким образом, превратится в самого ценного британского агента КГБ. Множество страниц было исписано в попытках проанализировать мотивы, которые привели этих людей к измене своей стране и своему классу. Когда «Санди таймс» в серии статей впервые разоблачила Филби как агента КГБ, мы обратились к знаменитому психиатру в надежде, что он сможет указать на причину, толкающую людей типа Кима Филби на столь необычный путь.

Его ответ нас разочаровал. Психиатр сказал, что «любая идеология – католицизм, коммунизм или нечто иное – порождает в человеке как чувство личного участия в общем деле, так и указывает цель, достойную мужчины. Приобщенность к тайне – чрезвычайно важное психологическое состояние. Это может быть продолжением юношеского или даже детского стремления к созданию секретных, чисто мальчишеских групп как форм борьбы против давления со стороны родителей. Люди, не уверенные в своей способности добиться успеха, склонны фантазировать о жизни, в которой они творят великие дела. Людей такого типа всегда привлекает участие в тайных группах или обществах»(11). Все остальные многочисленные попытки найти удовлетворительный ответ оказались также бесплодными.

Ошибка, очевидно, состояла в том, что все исследователи копались в глубинах, игнорируя очевидное. Как писал мой коллега Брюс Пейдж, «удивительнее всего в этом лишь то, что так много людей изумлены, потрясены и оскорблены тем фактом, что представители верхушки среднего класса способны предать интересы тех, кому они призваны служить. Весьма странно, когда изумляются тому, что кот ловит мышей»(12). Несмотря на свою принадлежность к правящему классу, ни один из четырех англичан, служивших КГБ, не считал свои действия предательством[28]. Как сказал сам Филби однажды, «чтобы изменить им, вы прежде всего должны входить в их число»(13). События 30-х годов выбили почву у них из-под ног. Крах на Уолл-стрит, безработица и голодные марши в Англии, политика Болдуина – Чемберлена, которую Филби характеризовал следующим образом: «Это больше, чем политика безумных ошибок, это политика сознательного зла», – все выпало на их долю. С точки зрения этих людей, ни одна идеология, кроме марксизма, не боролась с фашизмом и варварством, которое он нес с собой. (В Германии в это время была вновь введена казнь на гильотине за политические преступления.)

Эти юноши в своем стремлении очиститься от упадочнической идеологии того времени отвергли либеральное и христианское наследие своего класса. Но полностью оторваться от собственных корней было невозможно, и поэтому их отвращение к системе приняло личностный характер. Именно это помогло молодым людям преодолеть сомнения, которые вернули многих представителей их поколения, первоначально исповедовавших те же взгляды, к комфорту привычной жизни. Поэтому остается удивляться не тому, что так много сторонников идеологии коммунизма помогало Советскому Союзу, а тому, что их было слишком мало.

Первоначально они исповедовали марксизм вполне открыто. Филби в Тринити-колледж, в Кембридже, был известен своим однокашникам как «попутчик». Дональд Маклин широко распространялся о своей приверженности коммунизму. Он говорил направо и налево, что, закончив Кембридж, немедленно отправится в Россию, чтобы помочь революции, возможно, в качестве учителя. Он опубликовал в журнале «Левый Кембридж» статью, где убежденно заявлял, что «нарастающий прилив общественного возмущения смоет всю безумную, преступную грязь»(14). Гай Берджесс активно участвовал в марксистских политических группах университета и во время каникул посетил Советский Союз. К 1937 году он уже утверждал, что является агентом Коминтерна. Марксистские взгляды Бланта были настолько известны, что его как политически неблагонадежного не приняли в 1939 году в военную разведку.