Шпионы XX века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

И весьма существенный трофей для Хижины 8 был получен, когда лейтенант Маршалл Джордж Клитеро Вармингтон с корабля "Сомали" прострелил замок деревянного ящика, обнаруженного на борту немецкого судна "Кребс", подбитого во время рейда. Вдобавок к находившимся в ящике роторам, которыми Хижина 8 уже располагала, были найдены разнообразные документы, в том числе таблицы ключей "Энигмы" на февраль.

Содержимое ящика было доставлено Годфри, а тот передал их в Блетчли-Парк Алану Тьюрингу 12 марта. Результат оказался весьма впечатляющим. В тот же день в Оперативный разведывательный центр ВМФ (Operational Intelligence Center, OIC) по телетайпу передали десять расшифрованных сообщений. На следующий день количество расшифровок выросло до 34. На следующей неделе количество ежедневных расшифровок оставалось на том же уровне или даже выше, и Хижина 8 расшифровала большую часть февральских радиограмм "Отечественных вод". Знания, полученные при расшифровке февральской корреспонденции, также позволили дешифровщикам с 22 апреля по 26 мая разгадать всю военно-морскую корреспонденцию "Энигмы" за апрель, а впоследствии, с задержкой около недели, и большую часть майской корреспонденции.

Но продуктивность Хижины 8 все еще оставляла желать лучшего, на что указывает ее неспособность взломать хотя бы одну радиограмму из апрельской корреспонденции до 22 апреля. 30 апреля Блетчли-Парк отправил в OIC 11 депеш общего характера и 7 радиограмм подводных лодок, и самые свежие из них успели устареть на двенадцать дней. Комната выслеживания подводных лодок OIC (Submarine Tracking Room) вынуждена была полагаться на пеленгацию куда более, чем ей того бы хотелось, ведь ее данные могли сообщить о местоположении подводной лодки в данный момент, но не о том, куда ее отправляет командующий флотом подлодок адмирал Карл Дёниц.

Без постоянного притока оперативных данных "Энигмы" Комната выслеживания подлодок могла лишь догадываться о маршрутах, по которым должны следовать конвои, чтобы избежать встречи с акульими стаями подлодок. В результате потери кораблей и грузов росли. А затем один из первейших аналитиков Хижины 8 Гарри Хинсли выдал идею — или, может быть, развил идею Флеминга.

Среди расшифровок, лежавших на столе Хинсли благодаря документам, захваченным на "Кребсе", имелись донесения немецких метеорологических кораблей, в том числе радиограммы кораблей и подтверждения их получения. На каждом из этих кораблей имелась машина "Энигма", соответствующие руководства, книга индикаторов и списки ключей. В списках перечислялись настройки "Энигмы" на каждый день месяца для всего немецкого ВМФ. Некоторые корабли брали списки ключей на два-три месяца, в зависимости от продолжительности плавания и времени его завершения. В тот момент Хинсли не знал, является ли подобная практика у немцев общепринятой, но такое предположение казалось ему весьма здравым. И если так, то очевиден и способ, как помочь Хижине 8 разгадать шифр военно-морской "Энигмы".

7 мая метеорологический корабль "Мюнхен" стал первой жертвой идеи Хинсли. Его под эскортом отправили в британский порт, а криптографический материал переправили на эсминец "Нестор", 10 мая прибывший в Скапа на Оркнейских островах. Два дня спустя близ Исландии Группа эскорта номер 3 Королевского ВМФ вынудила всплыть подлодку U-110. Командир группы Джо Бейкер-Крессуэлл, помнивший историю "Магдебурга", постарался добыть все криптографические материалы, какие мог.

Совокупно материалы с "Мюнхена", включавшие в себя шифровальные машины, шифровальную книгу ближней связи, кодовую метеорологическую книгу и военно-морскую координатную сетку, принесли огромную пользу. 21 мая среднее время между перехватом радиограммы и передачей ее расшифрованной версии составляло 11 дней. 28 марта эта цифра по необъяснимым причинам упала до 34 часов, но в последующие три дня не поступило вообще ни одной расшифровки. Но с 1 июня, когда начали действовать захваченные ключи, время от перехвата до передачи по телетайпу значительно снизилось. Между перехватом немецкой радиограммы в 00.18 и прибытием ее расшифровки в OIC истекло всего 4 часа 40 минут.

Захват "Мюнхена" являл собой лишь временное, а не окончательное решение. Как только срок действия обнаруженных на нем ключей истек, было необходимо захватить новый набор. Британцы надеялись, что немцы будут продолжать считать исчезнувшие корабли затонувшими вместе со своими криптографическими материалами.

19 июня в докладной записке Хинсли была намечена следующая мишень — "Лауэнберг". Последующий захват обеспечил ключи на июль. Благодаря знаниям, полученным в результате этих разгадок, программа "Дельфин" могла обеспечивать расшифровки практически непрерывно с 1 августа и, с небольшой задержкой, вплоть до конца войны.