Шпицбергенский дневник

Потратил 28 руб. 55 коп. на рисовый гарнир, который трудно было есть и котлетку. Передо мной стоял шахтёр и попросил двойной гарнир и две котлетки. Раздатчица обратила внимание на то, что котлетка будет стоить ему 22 рубля, и он тут же отказался, сказав, что достаточно в таком случае только двойного гарнира. Вот тебе и бесплатное питание, о котором мы долго сегодня вечером спорили со Старковым. Но прежде были другие события.

После завтрака встретились со Старковым и пили чай. Потом работали каждый у себя в комнате. Но сначала я позвонил домой. Алёна с Женечкой как раз вошли, но телефон почему-то всё время отключался. Но хорошо, что всё же их застал, и у них всё в порядке.

На обед Старков решил не ходить, поскольку его покормили у геологов.

Он пошёл спать, а я отправился с Виктором обедать и добрать продуктов на оставшуюся сумму денег. Осталось, правда, очень немного — около 170 руб.

После обеда стало чуть меньше. Купили батон колбасного сыра и пакет макарон.

Придя домой, полежал минут двадцать, собрал вещички для купания в бассейне, переоделся в костюм пиджачный, взял на всякий случай удостоверение журналиста и пошёл на встречу Цивки с трудящимися рудника Баренцбург.

Вошёл в зал, когда Цивка уже сидел на сцене. Начал он беседу несколько натянуто, чувствовалось, что его сдерживает волнение. Но потом постепенно разошёлся, не видя особенного сопротивления публики, стал рассказывать анекдоты и совсем успокоился. Я старался всё записать, что успевал.

Попросил сначала разрешения у зала говорить сидя. Это игра в демократию. Будто кто-то мог ответить, что нет, пусть стоит. Затем стал говорить о производственных проблемах. Сообщил, что производственный план выработки угля 230 тысяч тонн явно не будет выполнен по ряду объективных причин. Какие это причины, я не стал записывать. Меня, как, впрочем, и всех присутствующих, интересовали другие темы.

— Благосостояние шахтёров, — продолжал Цивка, — зависит от двух факторов: продажи угля и величины государственной дотации тресту.

Все жители посёлка прекрасно видят каждый день гигантские кучи угля, накопившиеся на складе, а потому понимают, что с благосостоянием их, по крайней мере, по этой причине долго ещё будет не всё в порядке. Но все молчат. Говорит только Цивка.

Он информирует, что государство выделило 210 миллионов рублей на строительство новой шахты в Колсбее, но деньги лежат и не тратятся, так как проект ещё не прошёл экспертизу. Однако много нового оборудования уже завезли.

Можно было бы задать вопрос, зачем же деньги выделять, если к их использованию ещё не готовы. Да кто же станет прерывать оратора, который говорил:

— В конце августа будет смена вахты судном «Анна Ахматова». Она уже вышла из ремонта и это нам лучше, так как самолётом мы не можем возить большие грузы, а судно берёт сто тысяч тонн. А мы уже заказали оборудование для строительства новой ТЭЦ. Сначала думали построить её на Груманте, а потом решили, что в Баренцбурге лучше, и работать она будет не на угле, а на сжиженном газе, что экологически чище. В нашем угле четыре процента серы, которая при сгорании оставалась на трубе вместо того, чтобы вылетать в воздух.

Сообщив затем о том, что шахта в Баренцбурге будет работать ещё сет двенадцать-тринадцать, Цивка перешёл к социальным вопросам, больше всего интересовавшим шахтёров и их семьи.

— Много нареканий от вас о карточной системе, которую мы ввели для оплаты за питание и различные товары. Даже в норвежской газете написали, что мы ушли от бесплатного питания. Это неправильно. Благодаря введению карточек, мы упорядочили расход продуктов. Ведь раньше многие не ходили завтракать и ужинать, потому что брали продукты домой. Трест пошёл на увеличение своих расходов. С внедрением новой системы у вас увеличился заработок. Но всё новое трудно притирается, трудно осваивается.

Мы посчитали: в январе кроме денег, ушедших на питание в столовой, вы потратили в буфете миллион шестьсот тысяч рублей, в мае — четыреста пятьдесят семь тысяч, а в июне — двести шестьдесят тысяч. Как только завезли новые продукты в июле, доход в буфете резко возрос, а в столовой снизился. Сейчас в столовой питается около пятисот человек. То есть чуть больше половины всего населения Баренцбурга. На питание многие расходуют меньше денег, чем мы выделяем лимит. Говорят, дорого и качество не устраивает. Я просил Крейдуна и Орнаутова проверить, что и сколько должно стоить. Нельзя же продавать дешевле, чем мы покупаем с учётом стоимости доставки и прочих расходов. А качество питания будет улучшено.

Но бывает же и такое, что, например, семья Ошаниных не потратила на еду ни копейки. Ошибка, наверное, но надо разобраться, как это они живут, не тратя денег на питание.

По поводу аптеки. Один человек написал президенту, что лекарства здесь дороже и просрочены. Это не так. Конечно, есть у нас трудности с лицензией на продажу здесь лекарств. Если её не будет, и мы всё будем покупать в аптеках, тогда действительно лекарства будут дорогими.