Шрам на ладони

Юрий глянул на часы. Елки, всего одиннадцать… Всю свою мощную программу торгашки провернули за два часа.

Негатив с Толяном еще даже не выехали в Черемушки.

Он-то рассчитывал, что импровизированное празднество затянется далеко за полночь.

Варламов поднялся, старательно изображая из себя сильно пьяного. На самом деле у него ни в одном глазу не было. Не брал его алкоголь — нервы были напряжены до предела.

— Я провожу, — он обвел глазами прибирающих подсобку женщин. — Можете на меня рассчитывать.

— Пять минут двенадцатого, — отметила заведующая. — В темпе убирайте, я еще с супругом хочу успеть посидеть. День рождения — праздник семейный.

«Сколько же в нее влезет?» — с отвращением подумал Юрий.

— У меня еще ужин не готов.

— А мне у Петьки уроки проверять.

Они все вдруг разом вспомнили о домашних делах, засуетились, напрочь забыв о Варламове. Несколько пар сноровистых рук в одно мгновение перемыли посуду, вытерли стол, рассовали по холодильникам остатки пиршества.

Варламов топтался у двери.

— Заходите к нам еще, — скользнула мимо него и умчалась в темноту молоденькая Ленка.

— Спасибо за компанию, — держась стайкой, двинулись к выходу остальные.

— Я провожу…

— Да нам рядом, — ответили продавщицы.

Толстая заведующая заперла подсобку и массивным телом потеснила Варламова на улицу. Загромыхала ключами, крикнула:

— Закрой, Василич! Мы ушли!

«Придется провожать эту корову, — подумал Юрий. — Может, домой пригласит зайти, с супругом пропустить рюмашку?»

— Мы самые стойкие, — он галантно взял ее под руку. — Куда теперь? Я возьму шампанского? Такой прекрасный вечер…

Дама прижала к груди букет роз и высвободила свой локоть.

— Погуляли и хватит, — внушительно сказала она. — Домой идите. А то милицию позову.

«А это мысль… — усмехнулся Варламов. — Провести ночку в вытрезвителе — самое беспробойное алиби».

Он представил себе бессмысленные рожи забулдыг, раздевание догола, холодный душ, грубость врачей и обслуги, и его передернуло от отвращения.

Есть еще вариант. Слесарь, живущий этажом ниже, любит поддать на халяву. Ну что ж, возьмем в коммерческом ларьке еще бутылку.

* * *

— Петрович, выйди на секунду.

— Чего тебе? — высунулся из двери помятый Петрович. — Кран прорвало? Утром приду.

Юрий показал ему из-за пазухи водочное горлышко.

— А! — моментально сообразил Петрович и громко добавил: — Труба, говоришь? Конечно, зальет. Я мигом. Инструмент возьму.

Насупленная супруга выглянула в коридор.

— Двенадцатый час! Куда тебя черти несут?

— Извините, — Варламов изобразил смущенную улыбку. — Авария у меня.

Она смерила его взглядом. Самый приличный из соседей, не алкаш… Она сунулась в ванную, посмотрела на потолок.

— Вы же над нами живете. А у нас сухо…

— Щас польет, — зловеще пообещал Петрович.

Он выволок увесистую сумку с разводными ключами и заговорщицки подмигнул Варламову.

Услышав, как заурчал на площадке лифт, Варвара Матвеевна привычно приникла ухом к двери.

— Это ты здорово с трубой придумал, — донесся с площадки довольный голос слесаря Петровича.

— А как еще мужикам ухитриться на грудь принять? — пьяненько отвечал ему Варламов.

Он возился со своим замком, не попадая ключом в скважину.

«Что это он? — изумилась Варвара Матвеевна. — Неужто в стельку? Да еще с этим алкашом на пару…»

Не похоже на Юрия Андреевича. Он всегда особняком держится, словно брезгует, к себе в квартиру не приваживает, близко никого не допускает. Только ей одной из всех соседей уделял он малую толику своего внимания, расспрашивал участливо и заинтересованно, а теперь…

Она почувствовала что-то похожее на ревность. Как будто другому отдали то, что всецело принадлежало ей.

«Мужики… — с обидой подумала она. — Им лишь бы глаза залить. О чем с Петровичем толковать? Он после стакана только мычит нечленораздельно. Тьфу, пакость!»

* * *

Петрович оставил сумку у порога и по привычке потопал в комнату прямо в ботинках.

Юрий поморщился, но промолчал. Что взять с этого убогого.

— Ничего живешь… — беззастенчиво осматривался Петрович. — Почем брал?

Он зачем-то покрутил дорогой импортный смеситель на кухне и по-хозяйски расположился за столом.

Варламов подумал и поставил вместо рюмок толстенькие небьющиеся стаканы. Петрович любовно отвернул крышечку с бутылки, плеснул в стакашки.

— Ну, поехали…

Он опрокинул водочку, крякнул, взял рукой соленый огурчик, аппетитно захрумкал.

И тут в дверь настойчиво позвонили.

— Не открывай, — словно школьник, дернулся Петрович. — Моя, падла… У нее нюх на это дело.

* * *

Его супруга, озабоченная состоянием прорванной у верхнего жильца трубы, решила лично осмотреть место происшествия. Не ровен час, действительно зальет, а она только летом ремонт сделала.

Едва она, отдуваясь, остановилась у Варламовской двери, как тут же, словно по заказу, из соседней высунулась всклокоченная физиономия Варвары Матвеевны.

— Своего ищешь? — Она скорее утверждала, чем спрашивала. — А он водку пошел жрать с Андреичем, а не чинить вовсе. Сама слышала, радовались, что тебя провели.

— Ну, меня не обдуришь, — грозно заявила слесарева жена и уперлась пальцем в звонок.