Шрамы и песни

— Я не знаю, какие впечатления от траха с ним, Шейн, потому что не трахала Итана. На самом деле, я никогда и ни с кем не спала. Я хранила себя для того самого бывшего парня... он был в… хм… тюрьме, но когда его выпустили, я ему уже была не нужна, и он ушел. — Ее безупречная кожа цвета слоновой кости вспыхнула резкими ярко-малиновыми пятнами смущения. Я рухнул обратно на стул, чувствуя, словно она дала мне пощечину.

Итан потянулся через стол и прошептал мне:

— Серьезно, старик? Думаешь, я поступил бы так с тобой? Я же знаю, как ты к ней относишься. Перестань все портить, Шейн. Ты любишь ее.

Меня чуть не вырвало, прямо здесь, на глазах у всех.

— Ну, добрый вечер, Брюс МакХардон, не желаете ли выйти и познакомиться с красивейшей девственницей в мире. Грейс, пожалуйста, пожалуйста, прошу, можно я заберу твою карточку девственности. Она окажется в очень заботливых руках, обещаю, — сказал Алекс, переводя взгляд от своих колен к Грейс.

Грейс улыбнулась ему и язвительно засмеялась.

— Спасибо, Алекс, но я уверена, что меня только что по-королевски поимели, так что пока с меня хватит. Благодарю.

Ага. Меня чуть не вырвало на глазах у всех. Снова.

— Да быть не может, что ты девственница! Ты типа никогда раньше не была с парнями? И как же ты без них обходишься? — спросила Мари, посмеиваясь над Грейс. О, блин, ситуация становится еще хуже. Не блевануть бы.

Грейс вернула свой взгляд ко мне. О, Боже, как же я люблю ее.

— Я была с парнями, просто не доходила до секса в полном его смысле. А как я обхожусь? Ну, один из моих лучших друзей — вибратор. И начинаем мы с ним с «О да», а заканчиваем «Да Кому К Черту Нужен Мужик Ровно на 10 секунд». — Она посмотрела на Мари: — Попробуй как-нибудь, Мари. В конечном итоге, он не принесет столько душераздирающей боли, сколько Шейн.

Не. Могу. Открыть. Рот. Меня вырвет.

Такер вскочил, наткнулся на стол и пьяно бросился с объятиями к Грейс.

— Грейс, ты так красива. Пожалуйста, не отдавай карту девственности Алексу. Я свожу тебя в Маса, Грейс! Мы снова сходим туда и закажем шампанское, которое тебе так понравилось, а после могли бы снять номер в любом отеле города. — Она сбросила его руку, и ее глаза потемнели от ярости.

— О, ничего себе… Хмм… хм… Я скорее предпочту выжечь себе глаза раскаленной кочергой и сожрать дерьмо, но большое спасибо за предложение, Такер. Так мило с твоей стороны, правда, — проговорила она сквозь зубы. Как же я ее люблю.

Итан улыбнулся Грейс.

— Ну а я думаю, что это чертовски потрясающе.

Алекс схватил Итана за плечо.

— Потрясающе? Чувак, да это самая сексуальная вещь в мире. О, Боже, помнишь, когда на ней была та розовая пижамка с мишками? — Он облизал губы, глядя на нее. — Грейс, любовь моя, мы должны поделиться незабываемый опытом…

Закатив глаза, она встала, ее немного покачивало. Я всерьез начал подумывать, что она напилась сильнее меня. Чтобы не упасть, она оперлась руками о стол.

— Что ж, всем спасибо. Почему бы всем, черт подери, просто взять и… просто взять и продолжить обсуждение моей дев... действен... венности, потому что для меня это ни в какой степени не будет, скажем, неудобно или неловко. О…собенно перед мисс Ярко-Розовые Губы, — пробормотала она, показывая на Мари.

Она толкнула свой стул и попятилась.

— Ребят, вы можете проголосовать, кому я должна вручить свою карту девственности. Никаких проблем ведь не возникнет, так, Шейн? — Она подпихнула стол в мою сторону. Он почти не сдвинулся, но она старалась. — Ведь я больше не в гребаной группе, так? И могу трахаться с кем угодно. Верно? Для тебя же это не проблема, да?

Ой, черт. Кажется, я ее взбесил. Она поняла, как я отреагировал, решив, что она отдалась Итану. Но я ничего не мог ей ответить. Если попытаюсь, стоит открыть рот, как меня вырвет, скорее даже не один раз. Мда, я вел себя по отношению к ней как полный ушлепок, и заслуживаю ее злость, как и многое другое.

— Долбоприх! — крикнула она. Ага, она имеет полное право меня так называть, чем бы это ни было.

Мари пьяно захихикала.

— Что за долбоприх, Девственница?

Господи, я мечтаю, чтобы кто-нибудь из девушек заткнул эту курицу. Но серьезно, кто такой долбоприх?

Грейс перевела взгляд на Мари. Святые Стиратели Ощущений, это самый пьяный разговор на моей памяти.

— Это долбаный прибитый хрен или долбанутый придурок в лосинах. Офигенная помада. Вам с Шейном она очень идет. — Напоследок она снова подпихнула стол в мою сторону. Он не сдвинулся с места, но, кажется, ее это не волновало.

Грейс доковыляла до бара и попыталась перелезть через стойку, но в результате она скатилась на стул, падая с него... дважды.