Шрамы на наших телах (СИ)

— Мда, тебя дуру! — ответил он ей. — Босс, нельзя было в живых его оставить? Информация не бывает лишней! — наехал капитан на Занзаса, за что получил бутылкой по голове. — Врооооой!!!!!!! Чёртов Босс!

Комментарий к Часть восьмая: Лиловая сирень Лиловая сирень на языке цветов — “первые волнения любви”.

====== Часть девятая: Срывая кожу ======

— Мне плевать! — в полумраке раздался громкий голос, полный недовольства, а за ним последовал звук удара кулака об стол.

Дверь с грохотом открылась и влетела в стену: какой-то человек шёл по узким бетонным коридорам; там веяло сыростью и холодом, и стояла полнейшая тишина — каждый шаг отдавался гулким эхом. Но затем тусклый свет, освещавший коридор, резко сменился на яркий. В воздухе витал запах спирта и формалина вперемешку с медикаментами, множество медицинских приспособлений находилось в комнате. Пожилой мужчина невысокого роста склонился над одним из столов и что-то кропотливо изучал. Его короткие седые волосы гладко лежали на макушке, на носу — прозрачные защитные очки, а белый халат был в пятнах непонятного цвета.

— Профессор Тейп, как продвигаются разработки? Вы обещали, что в скором времени всё будет готово, — с возмущением в голосе сказал вошедший и подошел ещё ближе к Профессору: тот даже не обратил внимание гостя и продолжал работу. — Моё терпение на исходе.

— А вы нашли недостающий фрагмент? Если нет, то мне не о чем разговаривать с вами, — не отрываясь от работы, ответил он. — Когда будет материал, тогда будет и результат, — мужчина отстранился от работы и снял очки.

— Ваше творение бесполезно, почему нельзя заменить его чем-то другим? — раздражённо поинтересовался собеседник.

Профессор поднялся со своего места и направился вглубь комнаты, а гость следом за ним. Там находилась железная бронированная дверь, закрытая с помощью кодового замка; учёный ввёл пароль на панели рядом, и мужчины очутились в лаборатории. Столы, заваленные какими-то бумагами, ломились от количества пробирок различных форм, размеров и цветов; около стены располагались огромные стеклянные контейнеры, заполненные прозрачным раствором — в них “плавали” человеческие тела: из разных частей этих тел, в районе магистральных сосудов, отходили трубки, по которым струилось неизвестное вещество.

— На данный момент в живых остались пять экспериментальных экземпляров, из них действующих только два, и то им требуется периодическая подача сыворотки пламени. Их выносливость, сила и мощность пламени увеличились, но из-за того, что мы вливаем в их тела пламя другого атрибута, организм постепенно разрушается. Без стабилизатора они просто большие игрушки. Если бы вы не проворонили то кольцо — у нас был бы шанс исследовать его и извлечь нужное нам для эксперимента пламя. Пока вы не достанете владельцев крови Вонголы и Лаур, я ничего сделать не смогу...

Анна находилась не в самом лучшем расположении духа. Девушка проснулась уже без настроения и какого-либо желания что-то делать. Такой желанный, а главное заслуженный, выходной помахал ей ручкой, ибо он будет потрачен на самое нелюбимое занятие в её жизни — выход в свет с Боссом своей родной семьи. В такие дни платье для неё выбирает мама, и это, естественно, не самые удобные наряды: Анна чувствует себя в них буквально голой, и кажется, что все так и пожирают её взглядом, чем вгоняют в уныние.

Единственное, что она сделала утром — это умылась. Голову мыть не было абсолютно никакого смысла: мастера по прическе всё равно выльют не один флакон лака на её длинные волосы. Хранитель надела чёрную юбку-карандаш ниже колена с завышенной талией и небольшим разрезом с правой стороны, который открывал колено, и серую свободную футболку с высоким горлом; в качестве акцента девушка выбрала шёлковый шарф белого цвета с абстрактным чёрным рисунком. По такому случаю нужно было обуть классические лодочки на шпильке, которые она просто ненавидела. Анна никогда не отказывалась от каблуков, но всегда выбирала толстый и устойчивый, чтобы и в пир, и в мир. Нехотя она обула чёрные лодочки с прозрачными вставками по бокам, взяла чёрный кожаный рюкзак и вышла из комнаты.

На кухне, как всегда, было оживлённо. На часах около десяти утра, а Луссурия уже всем приготовил завтрак и разнёс по комнатам, либо завернул с собой тем, кто рано утром ушёл на миссию. Тут же на диване сидела и Дана, рассматривая какие-то странные пласты желеобразного пластыря, чем-то похожего на искусственную кожу. По количеству разбросанных рядом с ней упаковок и по дергающемуся глазу девушки можно было сделать вывод, что та вот-вот всё разнесёт. Госпожа Лаур в очередной раз приложила холодный склизкий латекс к внутренней стороне предплечья; она пыталась приклеить это нечто к руке, но увы, как только рука оказалась перевёрнута, неподатливый материал со свистом шлёпнулся на журнальный столик, от чего Дана откинулась на спинку дивана со страдальческим вздохом и растрепала руками волосы, которые и так находились в творческом беспорядке.