Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита

Закон жертвоприношения – это всеохватывающий божественный принцип действия, ниспосланный в мир при его сотворении как символ единства вселенной. Именно по велению этого закона нисходит обожествляющая спасительная сила, чтобы ограничить, исправить и постепенно устранить ошибки эгоистического и разделенного творения. Это нисхождение, эта жертва Пуруши, Божественной Души, отдающей себя во власть Силы и Материи, чтобы одухотворить и озарить их светом, становится семенем искупления и избавления этого мира Несознания и Неведения. Ибо «сделав спутником их жертвоприношение, – говорит Гита, – Отец всех созданий сотворил эти народы». Признавая закон жертвоприношения, эго на самом деле осознает, что оно не является ни единственным, ни самым главным в этом мире. Тем самым оно признает, что даже в условиях этого столь разобщенного существования есть нечто, что не является его собственной эгоистической личностью, но превосходит ее и скрыто пребывает за ней, нечто более великое и совершенное, божественное Целое, требующее от нее подчинения и служения. Действительно, универсальная Мировая Сила обязывает, а когда необходимо, то и принуждает к жертвоприношению; она требует его даже от тех, кто не знает о существовании этого закона, – и это происходит неизбежно, ибо такова истинная природа вещей. Наше неведение или ложное эгоистическое понимание жизни не могут ни в чем изменить эту вечную основополагающую истину Природы. Ибо истина, заложенная в Природе, состоит в том, что эго, которое считает себя обособленным, независимым существом и старается жить для себя самого, не является и не может являться независимым и обособленным, как не может и жить для себя одного, как бы ему того ни хотелось, поскольку все в этом мире взаимосвязано неким сокровенным Единством. Каждое живое существо постоянно и обязательно что-то отдает из того, чем владеет; между ним и тем, что его окружает, постоянно циркулирует поток, по которому то, что оно черпает из океана Природы на ментальном уровне, чем обладает или овладевает на витальном и физическом уровнях, передается его окружению. И в то же время оно непрерывно получает что-то от своего окружения взамен своей добровольной или вынужденной дани. Ибо, только отдавая и получая, оно может осуществлять собственный рост, внося при этом свой вклад в существование общего целого. С течением времени, пусть поначалу и медленно, мы учимся совершать сознательное жертвоприношение; в итоге мы даже начинаем испытывать радость, отдавая себя и то, что, как мы думаем, нам принадлежит, в духе любви и преданности Тому, кто нам пока еще кажется чем-то отличным от нас и кто, конечно же, не имеет ничего общего с нашим ограниченным «я». Тогда жертвоприношение и божественный отклик на него становятся радостной возможностью и способом достижения высшего совершенства, ибо теперь мы, наконец, осознаем, что это путь, который ведет нас к осуществлению нашего вечного предназначения.

Однако чаще всего жертвоприношение совершается неосознанно, эгоистично, в полном неведении или непонимании истинного смысла великого мирового обряда. Именно так совершает его подавляющее большинство земных созданий, в результате чего индивид извлекает из него лишь минимум неизбежной естественной пользы и поэтому достигает только медленного и мучительного прогресса, ограниченный тесными пределами и терзаемый страданиями эго. Только когда сердце, воля и разум, получивший знание, соглашаются с этим законом и с готовностью подчиняются ему, человек может испытать глубочайшую радость и благодатную плодотворность божественного жертвоприношения. Приобретенное разумом знание закона и радостная готовность сердца жить в согласии с ним приводят в конце концов к осознанию того, что мы приносим жертву своему собственному высшему «Я», или Духу, а также единому «Я» или Духу всего сущего. И это справедливо даже в том случае, когда наше жертвование осуществляется ради наших собратьев или ради меньших Сил и Принципов, а не ради Всевышнего. «Не из-за любви к жене, – говорит Яджнявалкья в Упанишаде, – но из-за любви к Духу мила нам жена». Такова суровая, с низшей точки зрения индивидуального «я», действительность, скрытая за многокрасочными и пылкими проявлениями эгоистической любви; но с точки зрения высшего сознания, таков также глубокий смысл любви не эгоистической, а божественной. Всякая истинная любовь и всякая жертва есть, по сути, преодоление Природой первоначального эгоизма и присущего эго ошибочного восприятия, вносящего разделение. Это ее попытка перейти от необходимой начальной раздробленности к утраченному единству. Всякое объединение созданий есть, в сущности, обретение себя, слияние с тем, от чего мы отделились, и постижение себя в других.