Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Да, но, по крайней мере, в человеке есть свободная душа, свободная воля, чувство ответственности, настоящий деятель отличный от Природы, отличный от механизма Майи? Так кажется, потому что у человека есть сознательная разумная воля; буддхи полон света наблюдающего Пуруши, который через него, как кажется, наблюдает, понимает, одобряет или не одобряет, санкционирует или лишает санкции, и как будто начинает быть господином своей природы. Человек отличен от тигра, огня или урагана, он не может убить и заявить, в качестве достаточного оправдания – «я действую согласно моей Природе», и не может потому, что не обладает природой тигра, огня или урагана, а следовательно, и их законом действия, svadharma. У человека есть сознательная разумная воля, буддхи, и с ней он должен советоваться. Если он не делает этого, если действует слепо, в согласии со своими импульсами и страстями, то значит, он неправильно отрабатывает закон своего существа, svadharma su-anuhita, он не действует в полную меру своей человечности, а скорее действует как животное. Верно – принцип раджаса или принцип тамаса захватывает его буддхи, заставляя его оправдывать любое действие человека или любое уклонение от действия, однако все равно требуется оправдание или, по меньшей мере, обращение к буддхи до действия или после его совершения. И кроме того, в человеке пробуждена саттва, которая действует не только как разумность или разумная воля, но и как поиск света, правильного знания и правильного действия в соответствии с этим знанием, как сочувственное восприятие существования и требований других, как попытка познать высший закон его собственной природы, создаваемой в нем саттвическим принципом, и следовать ему, и как концепция высшего покоя и счастья, приносимых добродетелью, знанием и сочувствием. Он более или менее несовершенно знает, что через саттвическую природу должен управлять раджасической и тамасической и что в ту сторону клонится совершенство его нормальной человечности.

Но является ли состояние преимущественно саттвической природы свободой и является ли эта воля в человеке свободной волей? Гита отрицает это с точки зрения высшего сознания, в котором только и есть истинная свобода. Буддхи или сознательная разумная воля все же есть инструмент Природы, и, действуя – даже в самом саттвическом смысле, это все же Природа, которая действует, и душа, которую несет колесо Майи. Во всяком случае, по меньшей мере девять десятых нашей свободы это явная фикция; волю творит и определяет не ее собственное самосущное действие в данный момент, а наше прошлое, наша наследственность, наше воспитание, наше окружение, вся та невероятно сложная вещь, которую мы называем Карма, которая представляет собой, за нами, все прошлое воздействие Природы на нас и мир, собирающееся в индивиде, определяя, что он есть, определяя, чем будет его воля в данный момент, и определяя – насколько это поддается анализу – даже его действие в этот момент. Эго постоянно ассоциирует себя со своей Кармой и говорит: «я делаю», «я желаю», и «страдаю»; однако, если оно посмотрит на себя и увидит, откуда оно взялось, то будет обязано сказать о человеке как о животном: «Природа сделала это во мне, Природа желает во мне», а если эго уточняет, говоря «моя Природа», то это только означает – «Природа, самоопреленная в этом отдельном создании». Именно сильное ощущение этого аспекта существования заставило буддистов утверждать, что все есть Карма и что в существовании отсутствует «я», что идея «я» есть лишь заблуждение эго-ума. Когда эго думает: «я избираю и желаю это достойное действие, а не то, дурное», то оно просто ассоциирует себя – примерно как муха на колесе или, скорее, как мог бы винтик или иная часть механизма, будь она сознательна – с преобладающей волной или сформировавшимся течением саттвического принципа, которым Природа избирает через буддхи один тип действия в предпочтение другому. Природа формирует себя в нас и изъявляет свою волю в нас, как сказала бы Санкхья, ради удовольствия бездеятельного наблюдателя Пуруши.