Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I

Но даже просто дойти до этого движения трудно для природы, скованной эго. А достичь победоносной и гармоничной полноты не легко и тогда, когда мы прочно и навеки ступили на этот путь. Смертный ум сбивает с толку невежественное доверие к завесам и обличьям; он видит только внешнее тело человека, его ум, человеческий образ жизни, не улавливая освобождающего проблеска Божественности, находящейся внутри создания. Он игнорирует божественность внутри себя и не может увидеть ее в других людях и, хотя Божество являет себя в человеческом естестве как Аватара и Вибхути, остается слеп и не замечает или презирает скрытого Бога, avajananti mam muha manuim tanum a'sritam. И если не замечает его в живом существе, то еще меньше способен он увидеть его в объективном мире, на который взирает из темницы обособляющего эго через зарешеченные окна конечного ума. Он не видит Бога во вселенной, ничего не знает о верховном Божестве, кто есть владыка уровней, полных различных существований, обитающий внутри них; слеп к видению, в котором все на свете становится божественным и сама душа пробуждается к собственной, неотъемлемой присущей ей божественности, становясь божественной, богоподобной. То, что она видит с готовностью и к чему прилепляется со страстью, это только жизнь эго, выискивающего вещи конечные ради них самих и ради удовлетворения земного голода интеллекта, тела, чувств. Целиком посвятившие себя этой внешней погоне менталитета оказываются в лапах низшей природы, льнут к ней и делают ее своей опорой. Они становятся жертвой природы Ракшаса в человеке, понуждающей его всем жертвовать яростному и необузданному удовлетворению обособленного витального эго, превращая его в темное божество его воли, мысли, действия и наслаждения. Или же их толкает все дальше в бесплодном круговороте надменное своеволие, самодостаточная мысль, самодовольное действие, самоудовлетворенный и в то же время никогда не удовлетворяющийся интеллектуализированный аппетит к наслаждениям, свойственные асурической природе. Но жить постоянно в этом обособляющем эго-сознании и его делать центром всей нашей деятельности значит полностью потерять истинное осознание себя. Прельщение заблудших инструментов духа – это магия, которая привязывает жизнь к бесполезному круговороту. Все эти надежды, действия, знания оказываются тщетными, когда оцениваются божественным или вечным мерилом, ибо они гасят великую надежду, исключают освобождающее действие, изгоняют просветляющее знание. Это ложное знание – видеть явление, не замечая истины явления, это слепая надежда – та, что гонится за тленным, упуская вечное, бесплодное действие, всякая польза от которого уравновешивается потерей, превращаясь в вечный сизифов труд.

Люди великой души, кто раскрывается свету и широте природы более божественной, на которую способен человек, лишь они стоят на пути, узком в начале, но неописуемо широком в конце, который ведет к освобождению и совершенству. Возрастание бога в человеке есть свойственное человеку дело; настойчивое обращение этой низшей асурической и ракшасической природы в божественную есть тщательно скрытый смысл человеческой жизни. По мере возрастания спадает завеса, и душа приходит к пониманию большего значения действия и настоящей истины существования. Глаз открывается и видит Божество в человеке, Божество в мире, видит внутренне и приходит к внешнему познанию бесконечного духа, Нетленного, из кого исходят все существования, кто существует во всем и в котором и благодаря которому все существует всегда. А потому, когда это видение, это знание захватывает душу, всем ее жизненным устремлением станет несравненная любовь и бездонное преклонение перед Божественным и Бесконечным. Ум целиком прилепляется к вечному, к духовному, к живому, к универсальному, к Реальному; ничего не ценит ради его самого и ликует только во всеблаженном Пуруше. Весь мир и вся мысль становятся единым восхвалением универсального величия, Света, Красоты, Силы и Истины, которые раскрылись во всем блеске человеческому духу, почитанием единой наивысшей Души и беспредельной Персоны. Все долгое напряжение внутреннего «Я», стремящегося вырваться наружу, теперь принимает форму духовной попытки и стремления владеть Божественным в душе и осознавать Божественное в природе. Вся жизнь становится непрестанной Йогой и единением того Божественного и этого человеческого духа. Это и есть интегральное боголюбие; оно создает единый порыв всего нашего существа и природы через жертвоприношение преданного сердца вечному Пурушоттаме.