Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания

Что сказать о такой работе? Труд тягчайший и скрупулезный. Для свершения этого труда — это единственный способ — не следует погружаться в глубокие медитации, которые затрагивают только вершину нашего существа, добиваться необыкновенных концентраций или экстазов, нужно, напротив, оставаться прямо в гуще вещей, работать на телесном уровне, у самого подножья лестницы, каждую минуту дня и ночи. Именно поэтому Шри Ауробиндо настаивал на необходимости внешней работы и самых основных обычных физических упражнений — потому что это единственный способ померяться силами с Материей и привнести в нее немного истинного сознания или, вернее, позволить проявиться Агни. Именно поэтому сам Шри Ауробиндо днем много времени ходил, а все ночи напролет работал. В этой внешней работе, и именно благодаря ей, для ищущего становятся видимы все ложные вибрации, все дурные привычки [ «морщины»][403] тела, как говорит Мать. И каждую ложную вибрацию нужно будет «сгладить». Но мы говорим обо всем этом так сказать, «со стороны отрицательной». В действительности во всем мире и во всякой вещи есть только одна вибрация — Вибрация божественной радости — та Вибрация — потому что Бог есть Радость; как только внедряется ложь, сама эта вибрация начинает тускнеть, становится жесткой и напряженной — все начинает скрипеть, скрежетать. Страдание — это верный знак лжи. Боль — это Ложь мира. Поэтому вся задача ищущего — не столько бороться с так называемыми дурными вибрациями, сколько хранить в себе истинную вибрацию, не давать ей угаснуть, хранить божественную радость в теле, ибо эта радость обладает силой снова приводить в порядок, в согласие, расслаблять и излечивать все те ложные жалкие вибрации, щемящие, изнурительные, в которых постоянно живут наши клетки. Было бы утомительно — так утомительна и сама работа — описывать бесчисленные лазейки, созданные ложью в теле, которыми старость, болезнь и смерть проникают в него. Пусть каждое дело делается только истинным путем, — говорит Мать, а ведь даже для простого, повседневного дела, движения сколько существует ложных вариантов! Это, кстати, может стать одним из многих направлений работы: мы делаем все с напряжением, поспешно, кое-как, бессознательно; постоянно понуждаемые к ответу требованиями внешней жизни (не говоря уже о кризисах), физически мы ведем себя, как пациент у зубного врача; сжимаясь, съеживаясь, мы постоянно в судорогах то ли из спешки, то ли из страха, из заботы, из жадности — таково наследие миллионов лет нашей животной жизни: наша субстанция сохраняет память о всей предшествующей борьбе за выживание, и ее непосредственная реакция — сразу напрячься. Это напряжение является одной из причин смерти, а также основным препятствием для установления истинной вибрации. Когда мы напрягаемся под каким-то ударом, мы собираем всю нашу витальную силу в одной точке для защиты; огромный поток резко проходит сквозь маленькое отверстие, которое краснеет и начинает болеть. Если бы могли расширить наше физическое сознание и амортизировать удар вместо того, чтобы отражать его, то мы не испытывали бы боли, ибо всякое страдание — это ограниченность сознания, на всех уровнях. А теперь представьте, что горячая золотая супраментальная пыль заполняет наши клетки, а тело реагирует как обычно, сжимаясь и напрягаясь, — все взорвалось бы в мгновение ока. Иными словами, наше клеточное сознание, как и наше ментальное и витальное сознание, должно научиться расширению и быть универсализировано. И туда должно быть низведено космическое сознание. В ментальном безмолвии универсализируется ментальное сознание; в витальном покое универсализируется сознание витальное; в неподвижности универсализируется сознание физическое. Неподвижность, восприимчивость и клеточное расширение, по-видимому, являются одними из основных условий для того, чтобы телесная субстанция была в состоянии вместить Агни не разрушаясь.