Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания

Говоря о силах и существах подсознательного, риши Вед называли их «те-кто-скрывает», «те-кто-пожирает» или «похитители солнца». Их невозможно описать лучше; это бессовестные воры. Как только мы немного продвигаемся, привносим новый свет или более интенсивную вибрацию, как нас тут же словно затягивают под какое-то ватное одеяло, где нет ни глотка воздуха, где все разлагается в ужасной спертости. Гармоничная вибрация прошлого дня, такая ясная, лучащаяся и пластичная покрывается вдруг плотным засасывающим слоем; приходится пробиваться целые мили сквозь водоросли, чтобы выплыть к свету. На что ни посмотришь, к чему ни притронешься, что ни начнешь делать, — все как будто обращается в прах, смердит от этого разложения снизу. Все теряет смысл. А ведь внешние условия, тем не менее, остались все теми же, ничего не изменилось. Эта борьба — как перетягивание каната, — писал Шри Ауробиндо, — когда ни одна из сторон не может добиться заметного преимущества (это еще похоже на окопную войну [как сейчас][408] в Европе): духовная сила теснит сопротивление физического мира, а оно цепляется за каждый дюйм и предпринимает более или менее эффективные контратаки… И если бы не было силы и Ананды внутри, то кроме отвращения и безысходной усталости в этой работе ничего бы не было.[409] Битва кажется нескончаемой. «Копаешь и копаешь», — говорили риши Вед, — и чем больше копаешь, тем дальше кажется дно. «Я копаю, копаю… осень за осенью тружусь я днем и ночью, и с каждым рассветом старость все ближе и ближе, она уменьшает славу наших тел». Так тысячи лет назад сокрушалась Лопамудра, жена риши Агастьи, которая тоже стремилась к трансформации: «Даже люди древности, умудренные в Истине так, что могли разговаривать с богами… даже они не дошли». Но без тени замешательства, так истый риши (а всякий риши — победитель), ответствует ей Агастья: «Не пропадет ни грана в том труде, который охраняют боги. Давай же испытаем всю мощь всех вражьих сил, что путь наш заслоняют. И победим их здесь уже; так смело в бой с этой армадою стоглавой» (I.179). Это действительно гидра. Ночь за ночью, во сне или наяву ищущий открывает поразительные миры. Одну за другой обнаруживает он сферы, породившие человеческие извращения, войны, концентрационные лагеря; там подготавливается все, что мы переживаем здесь; он застает на месте, прямо в их потайных логовищах, те безобразные силы, которые оживляют в человеке мелочность, жестокость, низость.

Одинокий исследователь этих грозных царств,
Куда не проникает солнца луч, как в мрачную пещеру.[410]

A lone discoverer in these menacing realms
Guarded like termite cities from the sun[411]

Чем большим светом он обладает, тем больший мрак открывается ему. Ночь за ночью постепенно обнажается эта скрытая язва, которая подтачивает корни Жизни, ведь до тех пор, пока существует эта гангрена, настоящая трансформация невозможна. Но если разум и витальное ищущего уже прочно укрепились в истине, если они достаточно чисты для того, чтобы эти скрытые силы не могли нанести им вред, то поражается его тело, ибо тело — это последнее убежище Лжи. И тогда ищущий отлично видит все те лабиринты, хитросплетения, которыми болезнь и смерть проникают в тело, — каждое поражение там [в теле] означает поражение здесь [в жизни] — и он ощутимо, конкретно понимает колоссальную тщетность всех усилий излечить мир с помощью внешних средств и новых институтов; ибо, как только зло излечивается в одном месте или искореняется в другом, оно тут же возрождается где-нибудь в другом месте, в какой-то другой форме. Зло находится не вовне, оно — внутри, в нижних сферах, и до тех пор, пока эта особая Болезнь не будет побеждена, больным останется весь мир. Шри Ауробиндо сформулировал это так: Старые боги… умеют переселяться.[412]