Шри Ауробиндо. О себе

Не думаю, однако, что сверхумственные явления обязательно должны быть сформулированы в понятиях ума. Дело в том, что, в сущности, речь идет не о таких понятиях, к которым можно прийти в ходе умозрительных рассуждений. К духовному знанию приходят через внутреннее переживание и через осознание тех или иных вещей, которое возникает непосредственно из этого переживания, лежит в его основе или содержится в нем. Следовательно, знание такого рода относится, по сути, к сознанию, а не к мышлению и не к сформулированной мысли. Например, мое первое важное переживание – радикальное и ошеломляющее, хотя, как оказалось, не окончательное и не исчерпывающее, – можно описать прежде всего как реальное, или конкретное, духовное переживание покоя и безмолвия, а затем осознание присутствия некой единой высшей Реальности, в которой все вещи существуют только как формы, но формы не материальные, не реальные и не осязаемые; но всё это постигалось с помощью духовного восприятия и глубинного безличного чувства, и там не было ни малейшего понятия или мысли о реальности или нереальности и тому подобном, поскольку все мысли и понятия в этом абсолютном покое исчезли или, вернее, совершенно отсутствовали. Происходящее познавалось непосредственно чистым сознанием, а не с помощью ума, так что не было необходимости в понятиях, словах или именах. Таков основной, хотя и не обязательный, характер духовного переживания: переживание может происходить без мыслей, а может с мыслями. Конечно, первое, что может прийти в голову, это что обращение к мыслям немедленно возвращает нас на ментальный уровень – это вполне возможно и вначале, и длительное время спустя; однако мой опыт учит, что это не является неизбежным. Так бывает, когда человек пытается умом сформулировать то, что переживает; но есть и другой тип мышления, когда мысль рождается так, словно она является телом или формой переживания или сознания – или части сознания, испытывающего это переживание, – и в таком случае, насколько я понимаю, она не имеет интеллектуального характера. Она содержит другой свет, другую энергию, более глубокий, скрытый смысл. Это особенно ясно видно на мыслях, которые приходят, не требуя словесного выражения, которые по природе своей являются непосредственным видением сознания; это даже не мысли, а своего рода внутреннее чувство или контакт, формулирующий себя в точном соответствии с осознанностью себя (надеюсь, это звучит не слишком таинственно или невразумительно); но тут необходимо сказать, что, как только мысли облекаются в слова, они начинают принадлежать к умственной сфере, поскольку слова есть творение ума. Так ли это необходимо или неизбежно? Мне всегда казалось, что слова изначально появились откуда-то, не из мыслящего разума, хотя мыслящий разум сохранял их, использовал в своих целях и свободно создавал новые. Но даже если это не так, разве нельзя использовать слова для выражения того, что не относится к сфере интеллекта? Хаусман[79] утверждает, что истинно поэтична не интеллектуальная поэзия, а та, в которой нет смысла. Это чересчур парадоксально, но, думаю, он имеет в виду, что если поэтическое произведение проверять на строгое соответствие логике, то оно может показаться нелепым, поскольку содержит в себе нечто, что выражает другое видение, отличное от интеллектуального, и соответствует ему. Разве не может быть такого, чтобы слова откуда-то приходили, чтобы язык можно было использовать для выражения – по крайней мере, до определенной степени и определенным образом – супра-интеллектуального сознания, которое представляет собой основную силу духовного переживания? Но всё это я говорю между прочим – когда человек пытается объяснить рассудку, что такое духовное переживание, оно перестает быть собой.

14.01.1934

Безмолвие и действие

Начиная с 1908 года, когда я ощутил безмолвие, я никогда не думаю головой, то есть мозгом – мысли всегда возникают в пространстве над головой.

17.10.1933

* * *

То, что вы описываете, это не отток жизненной энергии, а обычный эффект пустоты и безмолвия, вызываемый в низших частях существа в момент, когда сознание поднимается вверх. Это состояние не исключает возможности действия, только нужно понять, что действовать можно. Я готовил выпуски ежедневной газеты и выступал перед публикой не меньше дюжины раз дня за три или четыре, захваченный этим состоянием в большей степени, но не управлял действием – просто делал, и всё. Определенная сила заставляла тело работать без всякого внутреннего усилия. При оттоке жизненной энергии тело делается безжизненным, беспомощным, опустошенным и бессильным, и такой опыт не приносит никаких переживаний, кроме страдания.

13.05.1936

* * *

По-видимому, с помощью внутреннего сознания можно читать так, как будто смотришь со стороны и наблюдаешь процесс чтения. Находясь в состоянии абсолютного внутреннего безмолвия, я выступал с речами и руководил газетой, но всё это делалось само собой, так что в уме не промелькнуло ни одной мысли, которая бы нарушила состояние безмолвия.