Шри Ауробиндо. Синтез йоги – I

Как будет действовать карма-йогин, каким именно способом, не может определяться каким-то общим правилом. Это должно развиваться или определяться изнутри; решение этого вопроса лежит между Богом и нашим «я», Высшим «Я» и индивидуальным «я», которое является орудием этого труда. Даже до того, как произойдет освобождение, именно из внутреннего «я», как только мы начинаем осознавать его, приходит санкция, духовно определяемый выбор. Только изнутри должно приходить знание работы, которую необходимо выполнить. Нет никакой особой работы, закона, формы или внешне установленного и неизменного способа действий, про который можно сказать, что он присущ освобожденному существу. Фраза, используемая в Гите для описания работы, которую необходимо выполнить, была в действительности интерпретирована в том смысле, что мы должны исполнять свой долг, не заботясь о результатах. Но эта концепция порождена европейской культурой, которая по своей системе представлений является скорее этической, чем духовной, и скорее внешней, чем глубоко внутренней. Не существует общего понятия долга; мы имеем только отдельные разновидности долга или обязанности, часто конфликтующие друг с другом, и они определяются нашим окружением, нашими общественными отношениями, нашим внешним статусом в жизни. Они имеют большую ценность в воспитании незрелой нравственной природы и для установления норм поведения, которые препятствуют действию эгоистического желания. Как уже было сказано, пока искатель не обладает внутренним светом, он должен руководствоваться наилучшим светом, который имеется в его распоряжении, и чувство долга, принципы, благородные мотивы входят в число тех норм поведения, которые он может временно утвердить и соблюдать. Но всё же понятие долга остается чем-то внешним, оно не принадлежит субстанции души и не может быть высшим принципом действия на этом пути. Долг солдата состоит в том, чтобы воевать, когда его призовут к оружию, и даже стрелять в своих родных и близких; но такой или подобный этому стандарт не может быть навязан освобожденному человеку. С другой стороны, любить или иметь сострадание, подчиняться высочайшей истине нашего существа, следовать велению Божественного – это не обязанности; это является законом природы, когда она поднимается к Божественному, действием, изливающимся из души, из высокой реальности духа. Таким образом, действие человека, достигшего духовного освобождения, должно проистекать из души; оно должно приходить к нему или исходить от него как естественный результат его духовного единства с Божественным, а не формироваться как сложная конструкция ментальной мысли и воли, практического рассудка или чувства общественного долга. В обычной жизни человек руководствуется личными, социальными или традиционными правилами, нормами поведения или идеалами, сконструированными умом; когда же начинается духовное восхождение, они должны быть заменены внутренними или внешними правилами или образом жизни, необходимым для нашей самодисциплины, для достижения освобождения и совершенства, образом жизни, соответствующим тому пути, по которому мы следуем или указанному нам духовным наставником и учителем, гуру, или же продиктованному нашим внутренним Руководителем. Когда же мы достигаем высшего состояния бесконечности и свободы души, все внешние правила заменяются или отпадают и остается только спонтанное и интегральное подчинение Божественному, с которым мы пребываем в единстве, и действие, спонтанно осуществляющее интегральную духовную истину нашего существа и природы.

* * *

Именно в этом более глубинном смысле нам следует понимать изречение Гиты о том, что законом нашей деятельности должно быть действие, определяемое и управляемое нашей природой. Очевидно, что имеются в виду не поверхностный темперамент или характер, не привычные импульсы и побуждения, а наше «собственное существо», в буквальном смысле санскритского слова, наша сущностная природа, божественная субстанция наших душ. Всё, что рождается из этой первоосновы или проистекает из этих источников, является глубоким, истинным по своей сути, правильным; остальное – мнения, побуждения, привычки, желания – может быть просто поверхностными формациями или случайными прихотями существа или факторами, навязанными нам извне. Они смещаются и изменяются, но наша сущностная природа остается неизменной. Нашим «я» не являются те исполнительные формы, которые Природа использует в нас для своих целей, или постоянные и устойчивые формы, выражающие наше «я», но духовное существо в нас (и оно включает в себя также становление души), которое неподвластно времени во вселенной и существует вечно.