Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II

Чтобы осуществить это, мы должны углубить и расширить смысл понятий «сосредоточение» и «самадхи». Любое наше сосредоточение на самом деле – лишь отражение божественного Тапаса, посредством которого «Я» пребывает сконцентрированным в себе, посредством которого оно осуществляет процесс проявления внутри себя, посредством которого оно поддерживает и управляет своим проявлением и посредством которого оно отстраняется от проявленных форм и возвращается в свое высшее единство. Когда Бытие сосредоточивает свое сознание на себе ради блаженства – это божественный Тапас; а когда Знание-Воля концентрирует силу своего сознания на себе и своих проявлениях – это суть божественного сосредоточения, Йога Господа Йоги. Учитывая существование различных форм самопроявления Божественного, в котором мы пребываем, сосредоточение является средством, позволяющим индивидуальной душе войти в то или иное состояние, ту или иную форму или то или иное психологическое самопроявление (bhāva) высшего «Я» и отождествиться с ним. Использование этого средства для отождествления с Божественным есть условие достижения божественного знания и принцип любой Йоги знания.

Такое сосредоточение основывается на Идее, а в качестве ключей используются мысль, имя и форма, открывающие сосредоточенному уму Истину, скрытую за любой мыслью, именем и формой; ибо именно благодаря Идее ментальное существо поднимается над любой формой к тому, что та выражает, к тому, инструментом чего является сама Идея. Концентрируясь на Идее, ментальное существо, которым мы на сегодняшний день являемся, ломает барьер своей ментальности и достигает того состояния сознания, состояния бытия, состояния силы сознательного существования и блаженства сознательного существования, которому соответствует Идея и символом, движением и ритмом которого она является. Таким образом, сосредоточение на Идее является лишь средством, ключом, отпирающим для нас сверхсознательные планы нашего существования; его цель и главная задача – придать всему нашему бытию достаточную собранность и поднять его в сверхсознательную истину, единство и бесконечность созерцающего себя и наслаждающегося собой бытия; именно такой смысл мы должны вкладывать в термин «самадхи». Это не просто состояние, в котором человек не осознает внешнего мира, не осознает даже своего внутреннего бытия, находясь в том, что превосходит и то и другое и является их истоком и началом либо запредельно даже их изначальному состоянию. Под «самадхи» следует понимать неизменное пребывание в Едином и Бесконечном, предполагающее единство и отождествление с ним, и это состояние должно сохраняться и тогда, когда мы находимся в пробужденном состоянии и осознаем внешний мир, и когда мы погружены внутрь себя, заняты внутренней активностью и созерцаем игру принципов вещей, игру их имен и типовых форм, и когда мы возносимся очень высоко, пребывая в состоянии внутренней неподвижности, в котором приходим к исходным принципам самих себя и принципу всех принципов, истоку имени и формы.[12] Ибо душа, достигшая глубочайшего самадхи и устойчиво пребывающая в нем (samādhistha), если трактовать его так же, как Гита, обладает тем, что лежит в основе любого опыта, и не может утратить этого, что бы она ни испытывала, даже то, что увлекает тех, кто еще не взошел на эти высоты. Она, бесконечно расширив рамки своего бытия, способна объять все, ничем не связывая, не ограничивая и не ослабляя себя.