Шри Ауробиндо. Тайна Веды

Но тот же корень дал им имя для темного Сокрывателя, врага, Вритры; ибо значения «препятствовать» и «противостоять», «укрывать» и «ограждать», «осаждать» и «оцеплять» тоже входят в число многочисленных оттенков смысла этого корня. Но темный Вритра – это плотная туча и окутывающая тень. Его знание – ибо у него тоже есть знание, Майя, – это чувство ограниченного бытия и сокрытие в Ночи подсознания всех богатств этого изобильного и безбрежного существования, которые должны принадлежать нам; из-за этого отрицания и противодействия всесозидающему знанию Вритра яростно противостоит Богам – его небожественный порядок противостоит божественному порядку Бога и человека. Варуна своей безбрежной сущностью и широким видением раздвигает эти границы; окружая нас светом своего владения, он являет нам то, что темное наваждение Вритры укрыло от нас и омрачило. Божественность Варуны есть форма или духовный образ всеобъемлющей и озаряющей Бесконечности.

По этой причине описательный образ Варуны носит куда менее определенный характер, чем образ пылающего Огня, или сияющего Солнца, или лучезарной Зари. Как ни странно, но комментаторы древности полагали, что он есть Бог Ночи. В Пуранах он божество вод, а его сеть или петля, которая в Веде, безусловно, предстает как психологическая метафора, превратилась в безжалостный аркан бога океана. Европейские ученые отождествили Варуну с греческим Ураном и, имея какое-то представление об его изначальной небесной природе, высказали предположение о некоем концептуальном переносе, своего рода падении или даже низвержении его из царства горнего в нижнее. Индра, вероятно, стал властелином небес и царем богов, Варуне же, прежнему царю, пришлось довольствоваться владычеством над водами. Если мы поймем символическую систему древних мистиков, то увидим всю бесполезность этих предположений. Их система заключалась в соединении различных идей и образов в рамках общей концепции, связующей их всех между собой. Так, Варуна в Веде есть Царь – но не небес, как таковых, ибо это Дьяушпита, и не небес света, ибо это Индра, а высочайшего всеобъемлющего эфира и всех океанов. Все пространства принадлежат Варуне, вся беспредельность – его собственность и владение.

В мистическом представлении эфир и океан сливаются воедино, становясь одним целым; и происхождение этого единства не так уж сложно понять. Древняя концепция сотворения мира, прослеживаемая повсеместно – от Гималаев до Анд, описывала изначальный материал творения в виде бесформенного водного простора, вначале сокрытого тьмой, из которого появляются день и ночь, небо и земля, и все миры. Древнееврейская Книга Бытия гласит: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою». По слову его воды разделились Небом, твердью; так что образовались две водные поверхности – земная, ниже тверди, и небесная – над нею. Мистики воспользовались этим универсальным верованием или этим универсальным образом и наполнили его своими богатыми психологическими значениями. На месте одной тверди они увидели две – земную и небесную; вместо двух океанов, три простерлись перед их раскрывшимся взором.

Они увидели то, что человек будет неизменно видеть при изменении его физического видения на психическое восприятие Природы и мира. Под собой они взирали на бездонную непроглядную ночь и всепоглощающий мрак, тьму, сокрытую тьмою, воды несознания, из которых могучей энергией Единого возникло их существование. Над собой они узрели далекий океан света и сладости, высочайший эфир, наивысший шаг всеблагого Вишну, к которому должно взойти их устремленное существо. Один из них был плотным и темным эфиром, бесформенным материальным бессознательным Небытием, другой – светозарным внематериальным Всесознанием и абсолютным существованием. Оба были темным и светлым пространствами Единого.