Шри Чинмой. Два духовных льва – Матсиендранат и Горакшанат

(Царь идет вдоль шеренги. Он выбирает Матсиендраната и Горакшаната.)

Царь: Один из вас несомненно будет повешен сегодня, но понадобится, возможно, несколько минут, чтобы решить, кто действительно сильнее.

Матсиендранат: О царь, посмотри на мое здоровье, испытай меня физически. Утверждаю, что если ты хочешь казнить сильнейшего из нас двоих, тогда несомненно это должен быть я. Посмотри на меня. Посмотри на мои руки, посмотри на мою грудь, посмотри на мои ноги, посмотри на мое лицо, посмотри на любую часть моего тела. Я гораздо сильнее, чем этот человек.

Горакшанат: Не верьте ему, ваше величество! Посмотрите на меня, посмотрите на мое тело. Я явно сильнее, чем этот человек, и к тому же я моложе. Вам нужен молодой человек, а у меня молодая кровь. Он старый. Это ясно видно. Почему? Он был моим Учителем. Возможно, он в чем-то сильнее меня — в знании или мудрости, но если вы хотите физической силы, я именно тот, кто нужен.

Царь: Да, мне нужен тот, кто сильнее физически, а не умственно или как-то еще.

Горакшанат: Поэтому, царь, именно я должен быть казнен.

Матсиендранат: Царь, поверь мне, я сильнее этого юноши. Если тебе действительно нужен сильный человек, то именно я должен быть повешен. Ты такой великий, сострадательный царь. Я никогда не видел такого сострадательного царя на земле. Ты хочешь сделать в своем царстве все равным, чтобы превзойти Небеса во всех отношениях. Хочу сказать, что поскольку я старше, чем он, я не буду полезен тебе так долго. Позволь этому молодому человеку остаться здесь, в твоем царстве, чтобы служить тебе. Он намного моложе меня и сможет служить тебе многие годы. Позволь мне уйти на Небеса.

Горакшанат: Царь, сострадание — это одно, а справедливость другое. Этот человек проявляет свое сострадание. Я был его учеником. Мы — как отец и сын. Когда существует опасность, отец хочет принять опасность на себя и позволить своему сыну остаться невредимым. Но существует нечто, называемое обещанием. Царь, вы самый честный. А теперь, что вы сказали? Вы сказали, что самый сильный в вашем царстве человек должен быть повешен. Ваше величество, как вы стали великим? Вы стали великим, сдерживая свои обещания. Вам следует продолжать выполнять свои обещания, так что именно меня следует казнить.

Царь: Я действительно не могу понять. Я впервые вижу двух людей, просто умирающих от желания удовлетворить меня. Здесь все проливают горькие слезы оттого, что могут умереть. Если я выберу их, они будут самыми несчастными на земле. А здесь я вижу двух людей, сражающихся за возможность принять смерть. Ничего подобного я никогда не видел. Что с вами обоими происходит? Я хочу знать, почему вы готовы умереть. Есть какая-то особая причина?

Матсиендранат (притворяясь, что колеблется): Хорошо, есть особая причина. Ты думаешь, что мы добры, милы и великодушны. Но, о царь, мы не так добры, мы не так милы, мы не так великодушны, наши сердца не такие большие. Оба мы очень умны.

Царь: Умны? Какой же у вас заговор?

Матсиендранат: Никакого заговора. Только то, что оба мы немного знаем астрологию. Я астролог, и я учил его, как составлять гороскопы. Вот почему он сказал тебе, что я был его Учителем. Мы также немного медитируем. Этим утром нам было видение, и мы слышали внутренний голос. Но, царь, возможно, ты не веришь в видение.

Царь: В видения? Конечно, я верю в видения. Я верю в Бога. Бог сотворил Небеса такими прекрасными! У меня есть молитва к Богу о том, чтобы мое царство могло превзойти Небеса. Теперь скажи мне, какого рода видение у вас было? Что вам сказал голос?

Матсиендранат: У нас обоих было видение в одно время, и мы слышали голос, говоривший, что, кто бы ни умер сегодня в четыре часа пополудни, он отправится на высшие Небеса. Вот почему мы сражаемся за смерть. В противном случае, не думаешь ли ты, что мы так глупы?

Горакшанат: Итак, царь Гарабанга, теперь тайна раскрыта. Вот с этой целью я хочу умереть. Я хочу взойти на высшие Небеса. Это не потому, что я так люблю своего Учителя. Я хочу умереть, чтобы взойти на высшие Небеса.

Матсиендранат: Так же и я. Это не моя нежность и любовь к моему ученику вынудили меня сражаться за возможность умереть. Я знал, что могу немедленно взойти на высшие Небеса, если каким-то образом умереть в четыре часа пополудни.