Шри Чинмой. ЗА ПРЕДЕЛЫ ВНУТРЬ: ФИЛОСОФИЯ ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ

Вопрос: Я чувствую, что в медитации и в духовной жизни я борюсь со временем из-за своего рвения достичь цели. Наверно, такое отношение неправильное?

Шри Чинмой: Если вы чувствуете, что боретесь со временем, тогда вы совершаете прискорбную ошибку. Эта не первая и не последняя ваша инкарнация. Скажем, вы медитировали в своих предыдущих инкарнациях, а также несколько лет медитировали в этой инкарнации. Если вы чувствуете, что каждое мгновение ведет вас к цели, тогда уже сам этот прогресс отчасти является целью. Мы не можем отделить божественный прогресс, истинный прогресс от своей цели. Вместо того чтобы бороться со временем, следует изо всех сил стараться извлечь духовную пользу, духовный прогресс из каждой секунды. Каждый раз, совершая прогресс, нужно чувствовать, что мы коснулись какой-то части самой Цели, ее крошечной части. Так мы будем чувствовать, что всегда продвигаемся вперед.

Если мы хотим увидеть Цель или достичь Цели, мы должны подчиниться вечному Времени, Времени Всевышнего. Что это значит? Сейчас нам кажется, что осознать Бога прямо в данный момент, в мгновение ока — наша обязанность. Таково наше собственное понимание. Но если мы поймем, что Богу необходимо наше осознание неизмеримо больше, чем нам самим, тогда мы видим, что наше осознание становится Его обязанностью. И Бог очень искренне возлагает эту обязанность на Свои плечи. В конце концов, это Он хочет проявить Себя в нас и через нас. И если мы останемся без осознания, как же Он исполнит Себя в нас и через нас? Так что, дать нам осознание — Его непременная обязанность. Но нужно знать, что у Него есть избранный Им час. Мы не можем притянуть это время. Мы не можем получить его во что бы то ни стало. Осознание — это Его Дар, Он должен предложить его нам в избранный Им Самим Час. Со своей же стороны нам нужно быть лишь убежденными, искренними, преданными и отреченными перед Его Волей. Именно этого Он ожидает от нас: искреннего устремления и отречения.

Смирение

Мое смирение не означает, что я хочу, чтобы мир игнорировал меня. Это не смирение. Мое смирение говорит, что я не должен ни скрывать своего невежества, ни устраивать демонстрацию своего знания. Быть неистово недовольным собой и проклинать судьбу — не признак смирения. Признак истинного смирения — постоянное устремление и внутренний зов о большем Покое, Свете и Блаженстве.

Семя смирения исключительно плодотворно. Оно не может породить ростки власти и силы, но обязательно принесет цветы красоты, святости, скромности и света.

По своей сути любовь к Божественному — это спонтанное духовное смирение.

Смирению нет необходимости сидеть на троне Царя. А Царь не может удержаться, чтобы не уступить свой трон смирению. Кто же этот Царь? Сострадание Бога.

Молитва, в своем самом простом и самом эффективном определении, — это смирение, восходящее в небо всеисполняющего Восторга.

Только подлинное чувство смирения может поднять нас с колен к тем высотам, к которым мы устремляемся.

Мы должны осознать, что существует только один способ обрести бесконечные возможности будущего. Этот способ основан на великой силе — смирении.

Мое смирение

Бог — мой Властелин, мой единственный Властелин. Я смиренен перед Ним. Это мой всевышний долг. Дети Бога равны мне. Я смиренен перед ними. Это моя величайшая необходимость. Гордость — мой подчиненный. Я смиренен перед гордостью. Это — моя самая верная безопасность.

Мое смирение — не самоотрицание. Мое смирение в безмолвии подтверждает то, чем я на самом деле владею во внешнем мире, и то, чем я безусловно являюсь во внутреннем мире.

Мое смирение не отказывает мне в любви к самому себе. Я конечно люблю себя. Я люблю себя потому, что во мне гордо дышит высшая Божественность.

Самомнение говорит, что я с легкостью могу разрушить этот мир. Но мое смирение говорит, что у меня нет ни способности, ни желания разрушать мир. Мое смирение говорит, что мы с миром обладаем реальной способностью и искренним желанием взывать о совершенном Совершенстве. Мое смирение также говорит мне, что мир не у моих ног, отнюдь. Я преданно несу этот мир к его самоосознанию. А мир любяще и открыто несет меня к моему самопроявлению.

Когда я само смирение, я и не недооцениваю, и не переоцениваю свою жизнь. Я лишь сужу о своей жизни так же, как судит о ней мой Всевышний Господь.

Смирение не является навязанной самому себе добродетелью. Это внутреннее состояние сознания, которое чувствует чистую радость в своем выражении.

Восхищение

Восхищение не признак униженности. Это признак взаимного признания двух душ. Близкие отношения и восхищение редко бывают долгими друзьями, если уникальность одного не находит отклик в другом.

Наше восхищение легко может завоевать чью-то любовь. Но нашей любви часто очень сложно завоевать чье-то восхищение.

Можем ли мы отделять свое восхищение от искренности? Определенно, нет. Ибо восхищение требует настоящей самоотверженности.