Штаб армейский, штаб фронтовой

Мне думается, что, если бы не деформации, явившиеся следствием культа личности Сталина, мы достигли бы поистине грандиозных успехов во всех областях военной техники, а возможно, даже избежали бы войны.

Однако вернусь к последовательному изложению событий. В академии мы учились, когда было неспокойно не только в нашей стране, но и за ее рубежами, когда пожар войны распространялся по земле все шире и шире. Как известно, в Испании в феврале 1936 года пришло к власти правительство Народного фронта. Германские и итальянские фашисты через несколько месяцев инспирировали в стране военно-фашистский мятеж под руководством генерала Франко. Вскоре Германия и Италия непосредственно ввязались в боевые действия. По всему миру росло добровольческое движение, имевшее целью оказать прямую помощь республиканской армии. Многие советские военнослужащие изъявили желание поехать в Испанию. Среди них был и я, однако моя просьба была удовлетворена лишь в конце 1938 года.

Отправка добровольцев происходила небольшими группами. В частности, из числа слушателей нашей академии в декабре 1938 года была сформирована группа в 10 человек. Мы выехали в Ленинград, отсюда на теплоходе "Смольный" путь лежал во Францию. В Северном море нас крепко отштормило, как выражаются моряки. Вскоре, однако, мы прибыли в Гавр. Здесь группу встретил советский военный атташе во Франции В. Е. Горев, который сказал, что сухопутный маршрут в Испанию закрыт - мятежникам удалось блокировать границу. Правда, плывшие с нами на теплоходе 20 испанцев, проходившие военную подготовку в СССР, невзирая на это, решили пробираться на родину поодиночке. Нам же после недолгой прогулки по Гавру приказали вернуться на теплоход. Вскоре выяснилось, что группу везут обратно. Мы вошли в Лондонский порт. К нам прибыл посол СССР в Великобритании И. М. Майский. Он разъяснил, что ситуация резко изменилась, наша переброска в Испанию отменена и даже обратный путь не безопасен немецкие подводные лодки стремились топить советские корабли.

Положение в мире тем временем продолжало накаляться: в 1937 году Гитлер ввел войска в Австрию, затем последовал Мюнхенский сговор, и германский фашизм поглотил Чехословакию. Империалистическая Япония разожгла очаг войны на Востоке. Сначала она захватила Маньчжурию, затем вторглась в Китай, а в 1938 и 1939 годах попробовала прощупать прочность границ Советского Союза и дружественной нам Монгольской Народной Республики.

В локальных войнах и военных конфликтах использовалось уже новое оружие. Каждое из этих столкновений давало определенный боевой опыт, правильная оценка которого позволяла развить или уточнить отдельные положения советской военной науки. С целью уяснения характера боевых действий с применением новой техники в академию приглашались некоторые участники войн и конфликтов. Осенью 1937 года доклад о действиях бронетанковых войск в Испании сделал начальник Автобронетанкового управления Красной Армии комкор Д. Г. Павлов. Его выступлением я, как и многие слушатели, к сожалению, удовлетворен не был. Положения, высказанные им, были шагом назад по сравнению с принципами глубокой операции - в докладе со всей очевидностью просматривалось желание абсолютизировать опыт гражданской войны в Испании. О боях в районе озера Хасан доклад в конце 1938 года сделал комкор Г. М. Штерн, который командовал действовавшими там нашими войсками. Состоялась в академии и военно-научная конференция на тему "Основы современного боя".

Все эти мероприятия свидетельствовали о стремлении внедрить боевой опыт в учебный процесс. Мы получили в академии определенную теоретическую и практическую подготовку, которая явилась основой нашей будущей деятельности в боевых условиях. Но надо прямо сказать, что война с фашистской Германией поставила перед нами много таких вопросов, ответы на которые мы не могли найти в своем теоретическом багаже, приобретенном в стенах академии.

Группу слушателей нашего курса, в том числе и меня, выпустили из академии досрочно - в январе 1939 года. В мае нас вызвали на государственные экзамены. Я успешно сдал их и был удостоен диплома с отличием. Незаметно прошли годы напряженной учебы в академии, оставившие противоречивые переживания. Они никогда не изгладятся из памяти. Об этом же при встречах говорили мне мои однокурсники, и среди них будущие Маршал Советского Союза П. К. Кошевой, генерал армии А. Т. Стученко, генерал-полковник А. И. Родимцев.

После окончания академии моя служебная карьера круто изменилась: я оказался на штабной работе. Имея командный опыт и призвание именно к этого рода службе, я не думал, что мне предстоит руководить штабами почти в течение всей дальнейшей деятельности. Но если бы я и предвидел это, то, думаю, едва ли стал бы возражать, ибо коммунист всегда должен быть готов выполнять свой долг там, где он нужнее. Тем более что в связи с развертыванием армии и большим некомплектом личного состава в штабах почти всех выпускников академии назначили на штабные должности.