Штаб армейский, штаб фронтовой

Родин перенес свой командный пункт из Березовского на Полевой стан, как было обозначено на карте это место, расположенное в непосредственной близости от позиций тяжелых орудий. Здесь его и отыскали А. М. Василевский, К. С. Москаленко и В. М. Лайок. Как рассказывали затем Александр Адамович и Владимир Макарович, Родин очень волновался, но толково доложил об итогах дня, причем нажимал не на успехи, а на неполное выполнение задачи. В частности, сказал, что из-за ожесточенного сопротивления врага бригада И. Т. Бабенко понесла большие потери, не сумела овладеть западной окраиной совхоза "10 лет Октября", из-за чего противник сохраняет свободу передвижения из Ложков в свой тыл. Василевский спросил:

- Что же не докладываете об успехе бригады Лебеденко, о взятых трофеях?

- Хвастаться не привык,- ответил Родин,- в оперативной сводке все будет сообщено.

На это Александр Михайлович сказал:

- Колючий вы человек, но ладно. А вот когда вас вызывали на КП армии - вы там были очень нужны. Могли бы лично в двух словах доложить об обстановке.

- Виноват,- глухо отозвался Георгий Семенович,- опасался, что мои аргументы не будут приняты во внимание.

- В этом тоже есть резон,- согласился Василевский.- Ведите, показывайте трофеи. И давайте поднимемся на отбитую высоту, взглянем окрест. По пути изложите план на завтра, врагу нельзя давать передышки, иначе он вновь ринется на Калач.

Родин сообщил, что завтра Ложки и совхоз "10 лет Октября" будут обязательно взяты ударами 55-й бригады с северо-запада и 39-й - с юга.

- Наступление начнем с рассветом,- заключил он. Начальник Генерального штаба, несмотря на все наши уговоры, дошел по ходу сообщения, вырытому еще немцами, до переднего края и осмотрел расстилавшийся вокруг клочок донской степи, отбитой у противника. Дорого заплатил враг за попытку с ходу прорваться через Калач к Сталинграду. Земля, на которой 1-я танковая армия нанесла свои удары по гитлеровцам, была усеяна трупами вражеских солдат и офицеров, их поверженной техникой - разбитыми орудиями и дымящимися танками.

Еще один интересный штрих можно добавить к событиям этого дня. На обратном пути Кирилл Семенович сказал, что вчера подписал представление к присвоению Г. С. Родину звания генерала. И спросил:

- Быть может, отозвать документ в назидание за проступок комкора?

- Ни в коем случае! - ответил Александр Михайлович.- Этот случай, пожалуй, более поучителен для нас, чем для Родина. Мы порой, не подумав о последствиях, выхватываем командира из боевой обстановки в тот самый момент, когда ему предстоит принять ответственное и, быть может, совершенно неотложное решение, а он вынужден уехать, так и не приняв его или не доведя замысел до исполнителей. Я доложу товарищу Сталину о целесообразности строго запретить старшим начальникам вызывать командиров соединений в боевой обстановке, и, думаю, он одобрит это. Нам самим надо чаще бывать в войсках, и именно в критических ситуациях.

И надо сказать, что директива соответствующего содержания вскоре поступила в действующую армию, а 4 августа Георгию Семеновичу было присвоено звание генерал-майора танковых войск. Этому талантливому военачальнику шел сорок пятый год. Он происходил из семьи крестьянина дореволюционной Орловской губернии- Экстерном сдал за четырехклассное городское училище. В мае 1916 года был призван в царскую армию, в чине старшего унтер-офицера командовал взводом на Юго-Западном фронте. В Красную Армию вступил добровольно в июне 1918-го. По окончании Орловских пехотных курсов сражался на фронтах гражданской войны. С 1919 года Георгий Семенович-член партии. В межвоенный период учился на курсах "Выстрел" и при академии механизации и моторизации. Во время войны с Финляндией командовал танковым полком, Великая Отечественная застала его в Молдавии командиром 47-й танковой дивизии. Жестокие бои, тяжелое ранение и долгое лечение... Затем получил назначение на 28-й танковый корпус. А после описываемых событий мы встретились с ним в самом конце 1942 года на Юго-Западном фронте, где он стал заместителем командующего по бронетанковым войскам. Командовал Г. С. Родин и 30-м Уральским добровольческим танковым корпусом, преобразованным в 10-й гвардейский Уральский. Кончилась война, и по болезни Г. С. Родин уволился. Жил в Орле и умер в 1976 году.

...В ту беспокойную ночь на 27 июля никто в штабе не смыкал глаз. Назавтра предстоял новый день ожесточенных и, как мы полагали, решающих боев, ибо наш армейский контрудар должен был перерасти в контрудар фронтового масштаба. Ведь в течение первых двух дней наступления нашей армии 62-я пока готовилась поддержать нас ударом своей 196-й стрелковой дивизии, а 4-я танковая армия подтягивала 22-й танковый корпус к переправе через Дон близ Трехостровской.