Штаб армейский, штаб фронтовой

- Штабную работу я люблю и очень высоко ценю,- говорил Николай Федорович,но давно уже испытывал непреодолимое стремление испробовать себя на командном посту. Находясь длительное время на должности начальника штаба Северо-Западного фронта, я не раз чувствовал, что, будь у меня возможность самому реализовать разработанные штабом под моим руководством планы той или иной операции, я смог бы это сделать не хуже, чем мои тогдашние командующие. Утвердило меня в принятии этого решения то обстоятельство, что, по моему тогдашнему убеждению, положение под Воронежем могло стать столь же критическим, как весной под Харьковом, и там нужен был командующий, способный смело взять на себя ответственность при резком изменении обстановки. Сталина, как мне представлялось, вынуждала отвергать предлагаемые кандидатуры именно излишняя осторожность этих генералов.

- Знаешь, Семен Павлович,- Ватутин вдруг перешел на "ты", что было ему совершенно не свойственно,- этот мой поступок, наверное, напоминает решение сержанта принять командование ротой, когда он видит, что вокруг в данную минуту нет никого более подходящего, и отваживается мгновенно, хотя в мыслях успело пронестись столько противоречивых чувств.

- И тем не менее,- отозвался я,- все это решалось, очевидно, не с ходу? Ведь перед этим вы побывали на еще не разделенном Брянском фронте и досконально изучили там обстановку.

- Да хотя и не досконально, но, думаю, основательно ознакомился с ней. Однако переоценил значение Воронежа. Подумал, что главные летние баталии разыграются там, а оказалось - под Сталинградом.

Неожиданно Ватутин умолк, глубоко задумался, а потом спросил:

- Не догадываешься, зачем я рассказал всю эту историю?

Я пожал плечами.

- Хочу узнать, как другой штабник поступил бы в подобной ситуации.

Наступил мой черед поразмыслить, благо дилемма, стоявшая передо мной, была лишь теоретической.

- Наверное, поступил бы так же,- ответил я,- тем более учитывая, что Верховный Главнокомандующий, видимо, не случайно командировал вас на Брянский фронт перед его разделением: идея этой акции была, как я догадываюсь, ваша?

Николай Федорович утвердительно кивнул головой.

Разговор этот, повторю, состоялся гораздо позднее. А забежал я вперед, чтобы сразу познакомить читателя с новым командующим. Если честно, то при встрече его в тот пасмурный октябрьский день я был, пожалуй, разочарован. Все командующие фронтами, которых я знал до этого, исключая В. Н. Гордова, и внешне были незаурядны. С. К. Тимошенко - с кавалергардским ростом, телосложением и выправкой, А. И. Еременко - богатырь вроде Микулы Селяниновича. Статный и элегантный К. К. Рокоссовский... Иначе смотрелся новый командующий: мал ростом, преждевременно располнел, лицо скуластое, поведение, я бы сказал, какое-то нарочито обыденное. Насторожил вопрос Ватутина:

- Что, разве Стельмах еще не приехал? - с хрипотцой в голосе осведомился он.

Я, признаться, еще не знал, кто такой Стельмах, но догадался, что это начальник штаба фронта. "Вот как,- подумалось мне,- недоволен, что его встречает всего лишь заместитель начальника штаба". Я ответил, что из нового начальства только что прибыл командующий артиллерией М. П. Дмитриев, которого я не успел повидать.

Надо сказать, что Николай Федорович в те дни сильно недомогал и, возможно, поэтому мое первое впечатление о нем было двойственным. Он не спешил приступить к делу, более получаса сидел за столом, пил с наслаждением горячий крепкий чай - отличная заварка оказалась у его расторопного адъютанта Якова Владимировича Сирука.

Разговор командующий вел неторопливо, что находилось в разительном контрасте с темпом нашей жизни и работы в последние дни. Вопросы задавал отвлеченные - о прежней службе, об общих знакомых. Создавалось не очень-то приятное впечатление, будто он беседует со мной как с человеком, встретившимся на перепутье. Видно, посчитал я, Николай Федорович пока не решил для себя вопрос о моей дальнейшей судьбе.

Но вот наконец перешли к делу. Внесли ту самую большую карту, над которой мы начали трудиться еще во время пребывания Г. К. Жукова. За эти двое суток она пополнилась новыми данными, полученными в результате совместной работы с начальниками штабов 63-й и 21-й армий генералами И. П. Крупенниковым и В. А. Пеньковским. И тут командующий как бы сразу сбросил с себя усталость и недомогание, весь собрался и буквально впился глазами в бережно развернутый перед нами на двух сдвинутых походных столах графический документ. И чем дольше Ватутин смотрел на карту, тем больший интерес вызывала она у него.

Пожалуй, целых полчаса прошло в полном молчании. Наконец Николай Федорович взглянул на нас с Любимовым и Романовым и, обращаясь ко мне официальным, но доброжелательным тоном, спросил:

- Что же вы, товарищ генерал, не представляетесь мне по своей новой должности?

- Я еще не назначен.

- С этого момента считайте себя начальником оперативного управления штаба Юго-Западного фронта и первым заместителем его начальника. Второй вопрос,строже произнес Ватутин,- откуда получили столь точную информацию о замыслах Ставки?