Штаб армейский, штаб фронтовой

В 23 часа 20 минут мы подходили к деревне Глушинцы, что в 10 километрах южнее Ракова. Вдруг в небо взвилась красная ракета, и почти тотчас же в этом населенном пункте в трех местах вспыхнули отблески пламени, послышались дробь пулеметов и частые винтовочные выстрелы. Вскоре на нашу колонну напоролись бегущие в панике из Глушинцев полуодетые фашисты, мы встретили их огнем. Остановив колонну, я послал в эту деревню своего адъютанта лейтенанта Максимова. Он вернулся через 25 минут и доложил, что разведчики 64-й стрелковой дивизии, в полосе действий которой мы оказались, обнаружили располагавшуюся на ночлег немецкую боевую группу в составе 15 танков, 5 автомашин с мотопехотой и 10 мотоциклистов. Выждав момент, когда в деревне все стихло, разведчики ворвались в нее на танкетках и бронемашинах и забросали бутылками с бензином вражеские танки и автомашины. Переполошившись, гитлеровцы начали выскакивать из домов, попадая под пулеметный и винтовочный огонь разведчиков.

Спустя еще полчаса схватка закончилась полным разгромом немецкой боевой группы, и к нам подъехал на мотоцикле еще не остывший от горячки боя командир 73-го отдельного разведбатальона майор Я. В. Чумаков. Он сообщил, что командный пункт 64-й стрелковой дивизии, в которую входит его подразделение, расположен в 25 километрах отсюда, в селе Марковичи. Не теряя времени, туда мы и направились под надежной охраной разведчиков. Пригласив в нашу машину их отважного командира, П. С. Фурт и я выразили горячее одобрение его дерзким и эффективным действиям.

- Нам просто везет,- скромничал разведчик.- Сегодня мы один раз уже устроили немцам баню.

И майор рассказал, что примерно в полдень его батальон, состоящий из бронетанковой и мотострелковой рот (5 танкеток и 3 бронемашины), был послан командиром дивизии в район Радошковичей и Красного с целью выявить силы противника и захватить пленных. Передовые дозорные Чумакова, незаметно пробравшиеся в густую рощу в четырех километрах от Радошковичей, услышали громкий смех, оживленный разговор по-немецки и плеск воды. Приблизившись, они обнаружили до двух десятков штабных автобусов и легковых автомашин. Здесь же солдаты разбивали палатки. Возле них толпились офицеры, многие из которых, раздевшись, купались в ручье. Майор Чумаков приказал обеим ротам с разных сторон внезапно атаковать немецких штабников, производя как можно больше шума. Среди гитлеровцев сразу началась паника. Правда, кое-кто открыл беспорядочную стрельбу, но большинство бросилось врассыпную. Все было закончено за полчаса: уничтожили до полусотни фашистов, в основном офицеров, пятерых взяли в плен; разыскали в автобусах четыре объемистых портфеля с важными документами; 15 автомашин сожгли, остальные угнали с собой.

На наши расспросы относительно генерала Филатова и его спутников дивизионный разведчик ничего сообщить не мог.

В Марковичи мы прибыли глубокой ночью, но никто из командного состава дивизии не спал. С комдивом 64-й полковником С. И. Иовлевым сразу нашли общий язык, особенно после звонка в штаб 44-го стрелкового корпуса, куда входила его дивизия. Дело в том, что командир корпуса генерал В. А. Юшкевич, узнав, кто мы, по всей форме и весьма официально доложил об обстановке. Оказалось, что недавно он получил уведомление от генерала В. Е. Климовских о том, что его соединение подчинено 13-й армии.

П. С. Фурт сразу же усадил меня за донесение в штаб фронта о наших злоключениях, а шифровальщика - за расшифровку директивы командующего фронтом. Пока мы занимались этим, П. С. Фурт и П. И. Крайнев тоже не теряли даром времени. Закончив свою работу, я застал их оживленно беседовавшими с полковым комиссаром Д. М. Богдановым, заместителем комдива 64-й по политчасти. При этом оба внимательно рассматривали набросанную на листе бумаги схему. Из нее явствовало, что 39-й моторизованный корпус гитлеровцев нацелен через Молодечно на Минск; туда же движется с юго-запада через Столбцы и Дзержинск их 47-й моторизованный корпус. На мой вопрос, откуда взялась схема, Фурт сказал, что это выкопировка фрагмента немецкой карты, захваченной разведчиками Я. В. Чумакова.

Внимательно рассмотрев схему, я спросил у Богданова, где находится' подлинная карта.

- Мы немедленно отправили ее, как и все другие документы на КП 44-го корпуса в Волковичи,- ответил Дмитрий Матвеевич.

В это время к нам подошел шифровальщик с директивой фронта. В ней значилось: "Сегодня в ночь с 25 на 26 июня 1941 г., не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки - в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона - в арьергарде... Конечная линия отхода: 13-й армии Илия, Молодечно, Листопады, ст. Боруны, Гольшаны, Гераноны. Штаб армии Раков... Предстоящий марш совершать стремительно днем и ночью под прикрытием стойких арьергардов. Отрыв произвести широким фронтом. Связь по радио; доносить: начало, маршруты и рубежи через два часа. Первый скачок - 60 км в сутки и больше...{16}"