Штаб армейский, штаб фронтовой

Вскоре к нам прибыл генерал-майор А. М. Городнянский. Это был выше среднего роста, начавший седеть брюнет с выразительным, волевым лицом. Ровесник Константина Дмитриевича (родился тоже в 1896 году), он выглядел гораздо моложе, так как сохранил стройность. Голубев же был тучноват. Авксентий Михайлович прославился при обороне Смоленска, командуя 129-й стрелковой дивизией. Вот что о нем писал член Военного совета 16-й армии генерал А. А. Лобачев; "Если вспоминать добрым словом героев Смоленска, то первым - среди них нужно назвать самого Авксентия Михайловича Городнянского. Мне приходилось в этот период много раз встречаться с генералом Городнянским и наблюдать его за работой (гражданским словом "работа" легче передать свойственный ему командирский стиль). Подчиненные командиры, особенно из молодых, попросту обожали его, бойцы считали отзывчивым начальником, на опытность которого можно положиться. Когда фронт запросил позднее достойного кандидата на армию, наш Военный совет выдвинул генерала Городнянского. Комдив всегда с людьми - то среди истребителей танков, команды которых были созданы во всех батальонах, то в ударных группах. Он передвигался по переднему краю во весь рост, не сгибая под пулями свою седеющую голову; идет, опираясь на палочку, и, как говорили бойцы, "пуля его не берет"{67}.

К этой характеристике я полностью присоединяюсь. Он ее безукоризненно подтверждал на всем протяжении нашей совместной службы, а расстались мы с ним в самом конце 1941 года, когда меня назначили начальником штаба 38-й армии.

Между тем противник активизировался. 21 августа на направлении Жуковка, Почеп сосредоточивались части 47-го танкового корпуса из группы Гудериана (18-я и 17-я танковые и 29-я моторизованная дивизии). Одновременно 24-й танковый корпус также повел наступление на Почеп и к исходу дня овладел им. Положение нашей армии становилось все более угрожающим.

23 августа по войскам фронта был отдан приказ, предписывавший 50-й армии прочно оборонять занимаемый ею участок западнее Брянска, а нам, удерживая рубеж по восточному берегу реки Судость, Погар, Борщево, Лужки, нанести удар на Почеп, Стародуб и Унечу с целью вернуть их{68}.

В районе Погар, Стародуб разгорелись упорные бои. Понеся ощутимые потери, враг был выбит из Почепа и отброшен на линию Красный Рог, Пьяный Рог. Но овладеть Стародубом и Унечей мы не смогли, так как гитлеровцы успели укрепиться на выгодных позициях по берегу Судости.

Самоотверженно действовали летчики фронтовой авиации. Так, при налете на танковую колонну врага один из самолетов СБ был подожжен зенитным снарядом. Тогда летчик направил свою горящую машину на скопление техники противника и уничтожил ее. Сержант Сковородин, командир этого самолета, летчик-наблюдатель лейтенант Ветлужский и стрелок-радист младший сержант Черкашин удостоились высоких наград (посмертно).

В боях 23 августа нам удалось захватить нескольких пленных. Из их показаний следовало, что немецкая 3-я танковая дивизия, овладевшая Стародубом, получила приказ наступать строго на юг, а 4-я танковая - двигаться правее. Об этом мы тотчас же доложили А. И. Еременко, а тот затем проинформировал Верховного Главнокомандующего, тем более что наши сведения подтвердились авиаразведкой. Летчики обнаружили мотомеханизированную колонну врага (свыше 500 машин), которая двигалась по шоссе Унеча - Стародуб и далее на юг. К глубокому сожалению, эти и некоторые другие факты были истолкованы у нас в том смысле, что будто бы противник сильными передовыми частями при поддержке мощных танковых средств ведет активную разведку, имея, вероятно, ближайшей целью нанести удар на Брянск. Но такого удара не последовало. Тогда штаб фронта предположил, что Гудериан узнал о создании на подступах к Брянску нашей трехполосной обороны с противотанковыми рвами. На самом же деле 47-й танковый корпус немцев, наступления которого на Брянск так опасались, решал другую задачу. Он должен был обеспечивать фланг танковой группы Гудериана, которая наносила глубокий удар на юг и имела приказ Гитлера совместно с соединениями Клейста (1-я танковая группа), наступавшими на север, окружить войска нашего соседа - Юго-Западного фронта.

Однако в некоторых военно-исторических трудах это обстоятельство, к сожалению, трактуется по-иному, примерно так: замысел врага был известен, но Брянский фронт не справился с задачей разгрома группы Гудериана, и в связи с этим дальнейшие события развивались столь неблагоприятно для нашей стороны. Чтобы пролить свет на эти два вопроса - был ли разгадан новый план врага и мог ли Брянский фронт разгромить группу Гудериана,- я отвлекусь от последовательного изложения событий и, быть может, не совсем в мемуарном стиле, проанализирую тогдашнюю обстановку на основании документов и ряда публикаций.