Штаб армейский, штаб фронтовой

Сообщение полковника Пленкова тоже не радовало — Белгород был хорошо укреплен, имел многочисленный гарнизон, вблизи располагались резервы. Всего один день, 4 января, мы в спешке готовились к удару. Главная надежда возлагалась на внезапность и наступательный порыв воинов. Наш комиссар Кудинов и Кулинич выехали в части 76-й и 226-й дивизий. Туда же отправились Прихидько, Акулов и большинство работников штаба. Им предстояло на месте помочь командованию и партполитаппарату мобилизовать все силы на выполнение нелегкой задачи. Начальник автобронетанкового отдела генерал Тимофеев направился в 133-ю танковую бригаду, чтобы вывести ее на исходный рубеж для атаки. Командующий ВВС армии генерал Златоцветов организовывал воздушную разведку и удар ночных бомбардировщиков.

Атаку удалось начать лишь в 10 часов утра, до этого видимость была крайне ограничена. Погода стояла пасмурная, с низкой облачностью, снегопадами и дождями. При поддержке небольшого количества орудий и станковых пулеметов воины дивизий Воронина и Горбатова пошли вперед по раскисшей почве. Их встретил плотный прицельный огонь вражеской артиллерии. Вскоре показались и немецкие танки, а наша 133-я танковая бригада к назначенному сроку не успела выйти на исходный рубеж. Во избежание неоправданных потерь было решено приостановить наступление.

Штаб Юго-Западного направления посчитал, что в неудачном ударе на Белгород повинен генерал Маслов. Он-де замешкался и упустил выгодный момент. Мне же, как непосредственному участнику событий, думается, что решение взять Белгород без надлежащей подготовки, наряду с изложенной выше слишком оптимистической оценкой общей обстановки на советско-германском фронте, объяснялось и особенностями стиля руководства войсками со стороны маршала С. К. Тимошенко. Чего греха таить, были у него моменты, когда память о боевой молодости брала верх над здравым расчетом умудренного опытом военачальника. В гражданскую войну, когда бои шли преимущественно вдоль дорог, при перехвате коммуникаций можно было лихой кавалерийской атакой взять тот или иной крупный населенный пункт. В пору же Великой Отечественной войны условия боевых действий, как известно, резко изменились. В данном же конкретном случае мы не имели практически подвижных войск, чтобы осуществить молниеносный налет на город.

Да и имел ли успех 21-й армии столь серьезное значение, какое ему придало командование Юго-Западного направления? Как мне удалось установить по архивным документам, отнюдь нет. Это эпизодическое достижение играло лишь тактическую роль, и его надлежало всесторонне развить, чтобы придать ему оперативную значимость. Судите сами. Возобновив 1 января наступление с рубежа Ржава Плота, Вихровка, правофланговая 169-я стрелковая дивизия (командир С. М. Рогачевский) с приданной 10-й танковой бригадой за день продвинулась на 10–15 километров. 3 января эти соединения овладели селом Кулига в 4 километрах севернее Обояни и начали обходить город с северо-запада. Одновременно 227-я стрелковая дивизия (командир Г. А. Тер-Гаспарян), действовавшая левее 169-й, блокировала в Нижней Ольшанке гарнизон гитлеровцев и частично выдвинулась на рубеж реки Псел. Один из ее батальонов и перерезал в районе Зорские Дворы шоссейную дорогу Белгород — Обоянь — Курск, но основные силы дивизии, как и остальные соединения 21-й армии, оказались скованными упорным сопротивлением противника на рубеже Прохоровка, Лески, Савинино. Это вынудило 227-ю дивизию, как отмечалось в отчете штаба Юго-Западного фронта, разбросать свои части и замедлить темп продвижения, в результате чего левый фланг 169-й дивизии оказался открытым. Мало того, одновременно обнажился и ее правый фланг: отстали соседние части 40-й армии, имевшие задачу овладеть Курском и натолкнувшиеся, как и мы, на упорное противодействие врага.

Тем не менее 5 и 6 января 169-я стрелковая дивизия продолжала наступать на Обоянь, но сил для овладения городом у нее не хватало, а соседи, скованные контратаками противника, помочь ей не могли. Тогда из резерва фронта была выдвинута 8-я мотострелковая дивизия НКВД. 8 января она вошла в бой, но Обоянь осталась в руках оккупантов. В отчете Юго-Западного фронта так оценивались причины этой неудачи: «Бой за город, начиная с 4 по 10 января, ни к каким результатам не привел потому, что должной разведки системы обороны города не было произведено. 8 января была попытка овладеть городом ночной атакой, но вследствие того, что план атаки не был достаточно серьезно продуман, попытка эта не увенчалась успехом. Так, например, 2-й батальон 566-го стрелкового полка 169-й дивизии и батальон 16-го стрелкового полка 8-й мотострелковой дивизии в 23.00 8 января ворвались в город с севера и продвинулись почти до центра, причем атака была настолько неожиданной и стремительной, что немцы даже не успели открыть огонь, и только в центре города части были встречены огнем из домов.