Штаб армейский, штаб фронтовой

Прежде чем поведать о том, как замкнулось большое кольцо окружения вокруг армии Паулюса и части сил армии Гота, необходимо рассказать о малом котле, в котором находились 4-й и 5-й армейские корпуса 3-й румынской армии. Напомню, что, когда 19 ноября наши 26-й и 4-й танковые корпуса устремились на юг, румынские войска в районе Распопинская, Головский и Базковский оказались в оперативном мешке. Однако они оборонялись на тактически выгодных и хорошо укрепленных позициях. Завершение их окружения было возложено на 63-ю и 96-ю дивизии 21-й армии, которыми командовали полковники Н. Д. Козин и Г. П. Исаков. Действия первой из них были успешны, хотя поначалу враг сильным огнем остановил атакующих. В тот момент Нестор Дмитриевич Козин приказал своим 226-му и 346-му полкам обойти противника. Они отлично выполнили этот маневр, вышли в тыл оборонявшимся и отсекли им пути отхода на юг. Дивизия же Г. П. Исакова, наступавшая в направлении Головского и Базковского, не смогла сломить сопротивление захватчиков. Тогда Н. Ф. Ватутин приказал ввести в дело 333-ю дивизию полковника М. И. Матвеева из армии И. М. Чистякова, а также 119-ю и 124-ю дивизии полковников М. М. Данилова и А. И. Белова из армии П. Л. Романенко. Этим соединениям в ночном бою удалось отрезать пути отступления румынским частям, находившимся в Головском и Базковском.

Таким образом, к утру 22 ноября было завершено полное окружение 4-го и 5-го румынских армейских корпусов. Вскоре эта вражеская группировка была расколота на две части, а затем в плен сдалось свыше шести тысяч солдат и офицеров во главе с командирами 5-й и 6-й румынских дивизий генералами Мазарини и Ласкаром.

Стоит добавить, что в плену Ласкар многое понял. Спустя два с половиной года, в первые послевоенные недели, мне пришлось много заниматься вопросами размещения нашей группы войск в Румынии. Там я неоднократно встречался с министром национальной обороны, которым стал генерал Михаил Ласкар. Он оказался очень деловым и доброжелательным деятелем. Все вопросы решал быстро и к взаимному удовлетворению. В одной из встреч мы заговорили о Сталинграде. Ласкар сказал:

— Как я благодарен судьбе за то, что она привела меня тогда к единственно правильному решению — сдаться в плен. Это спасло не только мою жизнь, но и жизни тысячам румынских солдат. Вместе с тем забавно, что Гитлер сделал меня «героем рейха», якобы павшим в рукопашном бою.

…Труднее оказалось покончить с группировкой, окруженной непосредственно в районе станицы Распопинская, так как она состояла из трех полнокровных дивизий (13, 14 и 15-й пехотных) общей численностью не менее 30 тысяч человек. Возглавлял ее командир 14-й пехотной дивизии Стэнеску. Решено было встречными ударами 96-й дивизии с севера, 333-й — с юга, 63-й — с востока (все три соединения — из армии И. М. Чистякова) и 119-й дивизии из армии П. Л. Романенко — с запада расчленить и уничтожить эту группировку. Особая роль отводилась 63-й дивизии полковника Н. Д. Козина, так как она действовала ближе всех к Распопинской, где располагался Стэнеску со своим штабом. Иван Михайлович Чистяков обратился к Н. Ф. Ватутину с просьбой придать Козину танковую бригаду и несколько батарей «катюш», но Николай Федорович разъяснил, что фронт израсходовал все резервы.

— Изыскивайте силы и средства за счет внутреннего маневра, — посоветовал он.

Через некоторое время И. М. Чистяков позвонил командующему фронтом опять. На сей раз он просил уже не танки, а тракторы. Тракторы у нас были, и мы тут же отправили их Козину.

Как рассказывал потом Иван Михайлович, начальник штаба инженерных войск армии подполковник В. А. Любимов предложил двинуть к Распопинской пару танков и колонну автомашин, чтобы создать у врага впечатление, будто готовится удар крупными механизированными силами. Эта мысль командарму 21 понравилась. Несколько часов полковник Пеньковский и его штаб затратили на разработку ложной операции. С наступлением темноты в сторону переднего края обороны противника потянулись десятки парных светящихся точек, вокруг разнесся мощный гул двигателей танков — его имитировали в основном тракторы. К линии фронта машины вели с зажженными фарами, а потом выключали их и поворачивали назад. Поскольку машин было все-таки недостаточно, то к каждой из них прицеплялось по нескольку саней с фонарями. Движение вкруговую продолжалось до рассвета. Одновременно кочующие батареи, меняя позиции, лишали покоя противника короткими огневыми налетами. По радио и телефону отдавались ложные приказы и распоряжения. Активизировали действия дивизии Г. П. Исакова, М. И. Матвеева, М. М. Данилова.