Штаб армейский, штаб фронтовой

а) собрать колоссальную по силе группировку (что было совершенно нереально при отсутствии резервов и трудностях их подвоза) в районе Глухов, Чернигов, Конотоп;

б) то же в районе Брянска;

в) усилить правое крыло Западного фронта и немедленно перейти в наступление с целью выхода на линию Полоцк, Витебск, Смоленск.

Нужно, думаю, прямо сказать, что если бы у Ставки была полная уверенность в изложенном выше предположительном плане врага и если бы она располагала такими фантастическими в тех условиях резервами, то можно было бы не только предотвратить успех вермахта, но и повернуть фашистские войска вспять, разбив их одним махом. Известно, что Ставка очень быстро реагировала на донесение Г. К. Жукова. В тот же день ему был послан ответ: «Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигов — Конотоп — Прилуки считаю правильными. Продвижение немцев в эту сторону будет означать обход киевской группировки с восточного берега Днепра и окружение нашей 3-й и нашей 21-й армий. Как известно, одна колонна противника уже пересекла Унечу и вышла на Стародуб. В предвидении такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются другие меры, о которых сообщу особо. Надеемся пресечь продвижение немцев»[76].

Из этого ответа явствует, что если Ставка сочла предположение Г. К. Жукова о намерении врага ударить в сторону Чернигов, Конотоп, Прилуки правильным, то она отнюдь не сделала из этого тех же, что и он, выводов, а считала возможным в планах противника лишь обход киевской группировки Юго-Западного фронта. Ставка, видимо, полагала, что ее окружения можно избежать. Прежде всего здесь говорится об окружении 3-й и 21-й армий, то есть армий Центрального фронта, которые в то время находились уже в полукольце.

Отмечая наличие этих документов и тот факт, что в них в той или иной степени указывалось на возможный замысел врага, который в последующем действительно был осуществлен, необходимо еще раз подчеркнуть, что содержание упомянутых документов было в тот период только предположением и потому — эпизодом, который далеко не в полной мере определял практическую деятельность советского командования. Ведь даже и сам Г. К. Жуков не только не сделал необходимых практических выводов из своего в целом верного прогноза, но и высказал прямо противоположные соображения. Вот выписка из приказа, подписанного им 26 августа 1941 года, то есть уже после того, как гитлеровские войска начали поворот на юг:

«Приказ № 0024/оп Резервного фронта от 26.8.41 г.

1. Противник, обороняясь на фронте 24-й и 43-й армий, сосредоточивает свои подвижные силы против войск Брянского фронта, предположительно с целью нанести в ближайшие дни удар на направлениях Брянск, Жиздра…»[77]

Из этого приказа со всей очевидностью вытекает: составлявший его военачальник считал, что главный удар вермахт наносит на Москву и притом в обход Брянска с севера, а не с юга. Так что, как видно, и Г. К. Жуков не имел в то время твердо установившейся точки зрения.

Если ознакомиться с указаниями Ставки Брянскому фронту в тот период, то, оказывается, она действовала в соответствии с предположением о нанесении вражеского удара на Брянск и затем — на Москву, то есть фактически не приняла во внимание приведенных выше соображений командующего Резервным фронтом. Начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников 24 августа в переговорах с А. И. Еременко со всей определенностью подчеркнул, что главные силы 2-й танковой группы Гудериана нацелены против 217-й и 279-й стрелковых дивизий (эти правофланговые дивизии 50-й армии Брянского фронта находились на стыке с 43-й армией Резервного фронта). Он сказал буквально следующее: «…поэтому необходимо здесь усилить второй эшелон и разбросать мины, дабы не допустить его наступления на Жиздру в обход Брянска с севера»[78]. Это означает, что Ставка наряду с возможностью удара на Москву после обхода Брянска с юга считала, что Брянск вообще является важным объектом устремлений врага и что именно здесь будут действовать главные силы Гудериана, рвущиеся к Москве.

В то же время Ставка расформировала Центральный фронт, армиям которого, по ее мнению, грозило окружение. Он находился на стыке двух стратегических направлений — Западного и Юго-Западного. Возможно, этот фронт при достаточном пополнении мог бы ослабить удар, направленный на юг. Но как было пополнить его войска, когда они фактически находились в окружении?