Штаб-капитан Магу-2

За каким-то хреном нелегкая принесла батальонного адъютанта Сташчака. Выпустив руку, Николосов плюхнулся обратно на стул, стерев с физиономии радостно-возбужденное выражение и натянув озабоченно-деловое. Спешно сунул полученный чек в карман мундира.

- Войдите, - разрешил Алекс.

На пороге возник капитан Сташчак.

- Утренняя рапортичка, господин штаб-капитан!

- Давайте, - протянул руку комбат. - А вы помните, безопасность, прежде всего! И стреляные гильзы чтобы сдали все до единой!

- Будет исполнено, господин штаб-капитан! - вытянулся Николосов. - Разрешите идти?

- Ступайте, - махнул рукой Алекс. - И вы тоже.

Комбат сделал вид, будто углубился в изучение поданной ему рапортички по личному составу батальона. Первым из кабинета вышел стоявший рядом с дверью Сташчак, следом за ним Николосов. Левую руку ротный продолжил держать в кармане, будто боялся, что может исчезнуть лежавший там чек стоит только выпустить его из пальцев. Когда дверь за офицерами закрылась, Алекс отложил рапортичку и откинулся на спинку стула, в очередной раз, вспомнив о давно планируемой покупке приличного кресла с кожаной обивкой. Кости были брошены, теперь оставалось только узнать, кому и сколько выпадет. А будет это только тогда, когда Биргет сообщит ему о полной готовности.

На следующий день принесли ответ от Лампсберга. Штаб-ротмистр извинялся за невозможность личной встречи, ссылаясь на страшнейшую занятость и нехватку кадров. В принципе, это могло быть правдой, учитывая недавний арест верхушки "Земли и воли". Сейчас их них наверняка выбивают всю возможную информацию, пока она не успела остыть. В конце записки жандарм хоть и не прямо, но подтверждал подозрение Алекса - Кампельсону удалось избежать ареста и сейчас он скрывается где-то в столице. Надежда на то, что за оставшееся время с ним вновь встретится Чарторыйский и детективам Воцеля удастся эту встречу отследить, была откровенно слабой.

Зато визит в госпиталь наконец-то увенчался удачей, Алекса пустили к Ивасову.

- Только не очень долго, - предупредил врач, - он еще очень слаб.

К немалому удивлению штаб-капитана, он оказался не первым посетителем раненого. Возле кровати Ивасова сидела женщина, и она явно не была сестрой милосердия. Увидев в дверях Алекса, женщина подхватилась, и он узнал в ней одну из прислуги семейства Магу. Он попытался, но так и не смог вспомнить ее имени.

- Прошу прощения, господин Магу, мне можно уйти?

- Только недалеко, я скоро уйду, а ты сможешь вернуться.

Изобразив книксен, женщина выскользнула из палаты. "Ей, значит, можно сидеть сколько угодно, а меня всего на несколько минут пускают. Эх, похоже, не отвертеться уже Ивасову от свадьбы". Выглядел отставной гвардеец - краше в гроб кладут. Исхудавший, бледный от большой потери крови.

- Как самочувствие?

- В груди больно очень, - пожаловался раненый.

Говорил он с трудом и не очень внятно.

- Не ври! Если бы тебе по-настоящему больно было, ты, так развалившись не лежал! О нем все беспокоятся, о здоровье справляются, а он тут на белых простынях лежит и на жизнь жалуется! Чтоб я от тебя ничего подобного больше не слышал!

- Слушаюсь, - просипел Ивасов.

- Вот, - подобрел Алекс, - другое дело. Ты, главное, выздоравливай, а там мы тебя еще женим, я уже даже знаю на ком. И все расходы на себя возьму.

- С-спасибо.

Это "спасибо" должно было понимать как согласие, жаль его пассия ничего не слышала. Или слышала? Из-за двери донесся шум, затем она открылась, вошел врач, за ним бочком проскользнула горничная, мышкой юркнула к кровати раненого, где замерла, стараясь не привлекать к себе внимания.

- Вам пора, господин штаб-капитан.

- Уже ухожу. Доктор, можно вас на минуту?

Отведя врача в сторону, Алекс принялся допытываться.

- Почему Ивасов жалуется на боль? У вас лекарств каких-то нет? Денег не хватает? Так вы скажите, я найду!

- Успокойтесь, господин хороший, - осадил его доктор, - не в лекарствах дело и не в деньгах. Тут деньги не все решают. Я могу сделать раненому укол морфия, ему станет легче, только тогда, велик риск по итогам лечения сделать из него законченного наркомана. Вы этого хотите?

- Нет, что вы! - открестился от такой перспективы штаб-капитан. - Но что-то же можно сделать?

- Терпеть, - посоветовал эскулап. - Господь терпел и нам велел.

- Всего хорошего, доктор.

Прежде, чем окончательно покинуть госпиталь, офицер сделал крюк и еще раз заглянул в палату Ивасова. Женщина все так же сидела подле раненого, держа его за руку. На скрип приоткрывшейся двери она обернулась. Алекс жестом подозвал ее к себе. Сиделка подошла, остановилась на приличествующем расстоянии, склонила голову.

- Как зовут?

- Евстихеей, господин Магу.

Наградили же родители имечком, на трезвую голову и не выговоришь.

- В доме знают, где ты сейчас?

- Да, меня отпустили, только сказали, за пропущенные дни из жалованья вычтут.