Штабная сука

— Не забывай, солдат, где ты находишься. Сейчас ты должен думать о том, о чем я только что говорил. О повышении боевой и политической…

— А я и думаю, — истово закивал Лафет, снова толкая бедолагу Цидендонбаева, маленького бурятчонка с испуганным лицом.

— Придурки, — покачал головой замполит. — Ваше счастье, что войны нет.

— Почему?

— А то ты не понимаешь, — замполиту хотелось пообщаться. — Вот ты, Лафет, ты не боишься, что если начнется война, те духи, которых ты дрочишь, все-все тебе вспомнят?

— Что это «все»? — наглым голосом поинтересовался Лафет.

— Вот получишь пол-обоймы из «калаша» в снину, тогда вспомнишь, что «все».

— Э, на хера этот цирк, товарищ старшнант, — отмахнулся Лафет. — Я только противотанкового ружья «хунд-зянь» боюсь. Да и то лишь в военное время.

— Хорошо бы так, — пожал плечами замполит и посмотрел на часы. — Ладно, продолжим. Сейчас мы проверим знание политической карты мира. К карте пойдет…

Он пробежался глазами по лицам, затылкам и макушкам солдат (в зависимости от того, что в этот момент было к нему обращено) и недовольно поджал губы:

— Баринов, да врежь ты этому козлу как следует! Сколько же можно храпеть, в самом-то деле! Спасибо. Рыбаков! Иди к карте, мудак!

Шаркая по линолеуму не по размеру большими сапогами, к карте вышел рядовой Рыбаков, среднего роста голубоглазый торчок в топорщащейся из-под ремня пэшухе, с густо обстрелянным прыщами лицом. Приняв от замполита указку, он тупо посмотрел на карту осоловевшими со сна глазами.

— Че?

— Покажи страны НАТО.

— Че?! — в голосе Рыбакова послышалось такое непонимание и изумление, как-будто его попросили показать на этой карте Марс.

— Придурок, страны НАТО покажи!

Рыбаков нерешительно взмахнул указкой и упер ее в центр Европы.

— Правильно, ФРГ. Дальше.

— Дальше?

— Давай-давай, не сношай Муму.

Рыбаков задумчиво выпятил губу и показал на Польшу. Замполита передернуло.

— Дебил, это же Варшавский Договор! Ты что, разницы не чувствуешь?

По лицу Рыбакова было отлично видно, что он действительно не чувствует ни малейшей разницы.

— Придурок, лучше не зли меня!

Почуяв, что замполит сейчас взорвется, Рыбаков испугался. Указка нервно заметалась по карте, забрела куда-то на Ближний Восток, потом скользнула через просторы Индийского океана в направлении Мадагаскара, неожиданно резко свернула на север и приземлилась где-то под Каиром.

— Дебил! — замполит отобрал у Рыбакова указку. — Иди на место, — он посмотрел в аудиторию. — Кто у нас поумнее?.. О, Шахов! Иди покажи.

Шахов вышел, взял указку и показал страны НАТО.

— Хорошо, а теперь — страны Варшавского Договора. Шахов показал.

— А теперь — СЕАТО. Шахов показал и СЕАТО.

— Молодец, Шахов, — признал замполит. — Вы все должны знать карту, как рядовой Шахов, — обратился он к присутствующим. — Берите с него пример. Ему никто не ответил.

После политинформации несколько заинтересованных лиц завели Шахова в туалет.

— Так где, говоришь, находятся страны НАТО? — спросил Лафет, втыкая кулак Шахову под ребра. Шахов привычно сложился вдвое.

— Умный, мля, до хера! — поставил диагноз Баринов, тяжелым ударом придав Шаховскому уху насыщенный багровый оттенок.

— И это нам, НАМ, надо на ТЕБЯ равняться?! — возмущался еще один дед, Алик Седловицкий, пиная упавшего на пол Шахова ногами.

— Но в общем, я горжусь нами, ребята, — сказал Баринов, присаживаясь над лежащим на цементе Шаховым на корточки. — Такой умник, такой, мля, гений у нас в туалете ебошит. Это круто!

Солдаты заржали, продолжая окунать в Шахова сапоги. Потом прокричали построение на обед, и все присутствующие не спеша покинули туалет.

Шахову не повезло. На входе в столовую в нервной людской круговерти его сшибли с ног, и, выбравшись из-под сапог роты, он появился у духанского стола в тот момент, когда вся жратва уже была расхватана голодными духами и наполовину исчезла в их бездонных жерлах.

Тоскливо осмотрев из-за лысых черепов соратников заваленный грязной посудой и объедками стол, Шахов опустился на краешек скамьи. В желудке били в набат колокола великого голода. Дождавшись, когда Баринов прокричал «Рота, закончить прием пищи! Выходи строиться на улицу!», Шахов метнулся к опустевшему дедовскому столу и торопливо заглотнул несколько оставленных в мисках недоеденных хлебных огрызков, потом воткнул ложку в остатки каши в бачке и потянулся за чайником с киселем. В следующее мгновение бачок с кашей опустился ему на голову, а чей-то летящий на сверхзвуковой скорости кулак бахнул по почкам. Шахов поперхнулся недожеванным хлебом и упал плашмя на стол.

— Приятного аппетита! — пожелал ему Баринов, усаживаясь напротив.

Шахову помогли подняться и приземлили задницей на скамейку пред светлы очи Баринова.

— Значит, кушать хочешь, — кивнул ему Баринов. — Ладно. Добро. Это мы тебе устроим. Лафет!

— Чего? — уселся рядом с ним Лафет.

— Накорми бойца! — кивнул на Шахова Баринов. — Только так, чтобы по полной программе.

— Ништяк, — ухмыльнулся Лафет, — Он у меня сейчас на месяц вперед нажрется.

Баринов кивнул, встал и вышел.