Штамм «Андромеда». Сборник

Бертон начал судорожно перебирать пузырьки и реактивы на полках. Наконец, пришел к выводу:

— Ничего такого тут нет...

Холл, впрочем, уже почти не слушал Бертона. Он подсчитывал частоту его дыхания: 35 вдохов в минуту. Дыхание было глубокое, полное — какое-то время он продержится. Но затем неизбежно устанет: дыхание — достаточно тяжелая работа. Устанет или потеряет сознание...

Со своей безопасной позиции у телевизора он внимательно осмотрел лабораторию Бертона. И увидел крысу. Черную норвежскую крысу, которая преспокойно сидела в клетке в углу и разглядывала ученого.

Холл даже вздрогнул.

— Крыса-то...

А она дышала легко и размеренно. Стоун тоже заметил ее.

— Что за черт...

И вдруг лампы замигали вновь.

На пульте вспыхнула надпись:

Аварийное изменение состояния уплотнения В-112-6886

— Господи! — сказал Стоун.

— Что это за уплотнение?

— Какая-то прокладка центрального ствола, связывающего все лаборатории. Главное — гермети...

Экран загорелся опять:

Аварийное изменение состояния уплотнений

А-009-5478

В-430-0030

Н-966-6656

В немом изумлении следили они за экраном.

— Скверное дело,— сказал Стоун.— Очень скверное.

На пульте промелькнули номера еще девяти вышедших из строя прокладок.

— Просто не понимаю...

Но тут Холл воскликнул:

— Ребенок. Ну, конечно же!..

— Что ребенок?

— И тот проклятый самолет. Все сходится...

— О чем вы?

— Ребенок совершенно здоров. Когда он плачет, он нарушает кислотно-щелочное равповесие организма. Допустим. Алкалоз не даст возможности штамму проникнуть в кровь, размножиться там и убить свою жертву...

— Ну да,— отозвался Стоун.— Вы это уже говорили...

— Но что происходит, когда ребенок умолкает?..

Стоун уставился на Холла, не находя слов.

— Ведь рано или поздно,— продолжал Холл— ребенок должен был замолчать! Не мог же оп кричать вечно... Рано или поздно он перестал орать, кислотно-щелочное равновесие пришло в норму, и он стал вновь уязвим для «Андромеды»...

— Верно.

— Но оп не умер.

— Быть может, какая-нибудь быстрая форма иммунитета...

— Нет, это невероятно. Есть только два объяснения. Когда ребенок перестал кричать, то либо штамма уже не было поблизости — подул ветер, воздух очистился,— либо же этот штамм...

— Изменился,— подхватил Стоун.— Произошла мутация.

— Вот именно. Мутация с превращением в неинфекционную форму. Возможно, она продолжается и сейчас. Штамм уже не опасен для человека, зато пожирает резину и пластик...

— Самолет!..

Холл кивнул.

Национальным гвардейцам на земле «Андромеда» не причинила никакого вреда. А самолет погиб — потому что пластик стал расползаться у пилота па глазах...

— Стало быть, штамм теперь практически безвреден. Вот почему жива крыса...

— Вот почему жив Бертон,— добавил Холл.— Учащенное дыхание не нужно. Бертон жив только потому, что изменилась сама «Андромеда».

— Она может измениться еще раз,— возразил Стоун.— И если большинство мутаций происходит во время деления...

Взревели сирены, и пульт оповестил красными буквами:

Герметизация нарушена полностью. Пятый уровень заражен и отсечен

— Бегом отсюда,— бросил Стоун Холлу.— Быстро! В этой лаборатории нет подстанции. Вам надо перейти в следующий сектор...

Холл не сразу понял, чего от пего хотят. Он продолжал сидеть, будто прирос к креслу, но вдруг понял, сорвался с места, бросился к двери. И не успел — послышалось шипение, из стены выскользнула массивная стальная плита и, лязгнув, перекрыла выход. Стоун выругался:

— Ну вот, попались. Если бомба взорвется, «Андромеду» разнесет на десятки миль вокруг. Будут тысячи мутаций, и каждая станет убивать на свой манер. Нам теперь никогда от нее не избавиться...

Бесстрастный механический голос повторил несколько раз по радио:

— Уровень отсечен. Тревога. Уровень отсечен. Тревога. Уровень отсечен...

На мгновение наступила тишина, потом донесся легкий скрип — включилась новая запись, и тихий голос мисс Глэдис Стивенс из штата Омаха произнес:

— До ядерного взрыва осталось три минуты...

29. ТРИ МИНУТЫ

Опять тревожно взвыла сирена, и стрелки всех часов одновременно прыгнули на 12.00, а секундные стрелки начали отсчитывать время. Циферблаты автоматических таймеров загорелись красным светом, зеленая полоска на них точно указывала момент ядерного финала

А голос невозмутимо повторял:

— До ядерного взрыва осталось три минуты.

— Автоматика,— сказал Стоун с тихим бешенством.— Уровень поражен, и система сработала. Надо что-то делать..,

Холл держал в руке ключ и тупо смотрел на него.

— И никак нельзя добраться до подстанции?

— На этом уровне — нет. Каждый сектор изолирован от других.

— А на других уровнях, там же есть подстанции?

— Есть.

— Как добраться до них?

— Никак. Все пути отрезаны.

— А центральный ствол?

Центральный ствол пронизывал насквозь все уровни.

Стоун передернул плечами:

— Предохранительные системы...