Штамм «Андромеда». Сборник

Убранство дополняли два огромных динамика на противоположной стене, разбросанные по полу кубики пенопласта, кустарно задрапированные грубой шерстяной тканью. Во всей комнате был лишь один настоящий стул — выполненная из черной кожи копия выставочного немецкого оригинала, которая стоила хозяину кучу денег. Повернутые к стене самодельные алюминиевые светильники, напоминающие миниатюрные прожекторы, давали мягкий рассеянный свет. В кухне красовались груды блестящих медных кастрюль, банки со специями, а к стене была прилажена грозная коллекция кухонных ножей. Ощущался слабый запах черного перца и чеснока.

Отставив кофемолку, Джеррард подошел к телефону и снял трубку. Он услышал торопливый голос Креймера:

— Да, да, вот именно… Поезжайте и постарайтесь выведать, что у них там есть за душой, но не связывайте себя обязательствами. Их двое: одного зовут Холланд, его я не знаю, он из министерства транспорта, а другой — Том Майерс. Этого типа, Люк, советую остерегаться, он из тех, кого вы называете «старой гвардией» — любитель пива с бульдожьей мордой. Вот-вот… Но с головой. Умен, очень умен, так что не спешите поддакивать. Где? Постойте-ка… Комната 242, министерство промышленности.

VI

Воздух в вагоне метро был гнилой и спертый; от толпы усталых, спешащих домой пассажиров исходили запахи несвежих лосьонов и дезодорантов и сырой одежды. Поезд гремел, подскакивая на стыках, и владельцы сезонных билетов качались из стороны в сторону, словно куклы, стоймя упакованные в коробку. Упасть они не могли — для этого им не хватило бы места, к тому же кое-кто опирался на тех счастливцев, которым удалось ухватиться за ременные петли.

Неровный шум колес почти заглушал любые слова, взгляды тупо упирались в плечи соседей.

Какой-то высокий мужчина, прижав к груди подбородок — крыша мешала ему выпрямиться, — тщетно пытался читать газету, которую приладил на ближайшей спине. Дородная тетка, хрипло дыша, нависла над лохматым бородатым юнцом, развалившимся на сиденье, и свирепо ела его глазами, но тот и ухом не вел. В дальнем конце вагона молодая мать старалась успокоить напуганного шумом младенца.

Замедлив ход, поезд со скрежетом остановился. Едва оборвался гипнотический ритм колес, голоса, силившиеся перекрыть гул, сразу стихли до растерянного шепота. Внезапный толчок — вагоны снова пришли в движение, но тут же с лязгом остановились опять.

В вагоне повисла острая, тревожная тишина.

Минуты шли за минутами, пассажиры принялись ерзать и шаркать ногами. Две молоденькие конторщицы, втиснутые в угол у двери, по какому-то только им одним известному поводу глупо захихикали.

Высокий, с хрустом свернув свою газету, принялся изучать рекламные щиты над головами сидящих. Его внимание особенно привлек один из них — о выгодах вынесения деловых контор за черту города. Мужчина иронически улыбнулся.

Под полом вдруг заработал компрессор, его дребезжащий гул на мгновение внес надежду в напряженную тишину. Но и он оборвался; теперь время от времени слышалось лишь легкое потрескивание — вагон постепенно остывал.

Прошло минут пятнадцать, пассажиры стали поглядывать на часы, им уже мерещились подгоревшие супы и подозрительные взгляды жен. Тощий человечек с птичьим лицом, вынув из кармана религиозный трактат, принялся вполголоса его читать. Обстановка накалялась. Юнец достал сигарету и закурил. Дородная тетка злобно ткнула пальцем в надпись «Не курить» на оконном стекле. Тогда юнец, не сводя с тетки глаз, не спеша стряхнул горячий пепел ей на подол.

Но тут стеклянные двери между вагонами распахнулись, и в толпу втиснулся бодрый румяный машинист в синей хлопчатобумажной форме. Тишина разом лопнула, со всех сторон посыпались вопросы:

— Что случилось?

— Долго так будет продолжаться?

— Может, подтолкнуть?

Машинист усмиряюще поднял руки:

— Уверяю вас, леди и джентльмены, оснований для тревоги нет. Нелады с сигнализацией, только и всего… — Чтобы перекрыть общий стон, ему пришлось повысить голос: — Вам предстоит сойти с поезда и по тоннелю проследовать на следующую станцию…

— Но ведь там рельсы! Нас убьет током!

— А это далеко?

— Спокойнее, спокойнее, — выступать в роли командира доставляло ему явное удовольствие, — оснований для тревоги нет, ток выключен. Маленькая прогулка, только и всего. Там, правда, немного пыльно, но, кроме пыли, вам ничто не угрожает. А теперь живее, переходите по одному в передний вагон, и все будет в порядке…

Слегка подтолкнув ближайших пассажиров к открытым дверям позади себя, он принялся пробираться дальше по составу, а люди, недовольно ворча, уже потянулись гуськом в соседний вагон. Переступая через щель между вагонами, они беспокойно вглядывались во тьму под ногами. Казалось рискованным даже на миг расстаться с безопасностью вагонов. Воздух тоннеля пропах сыростью, плесенью и нагретой изоляцией.