Штамм. Начало

Василий подошел к окну, приоткрытому на несколько сантиметров, поднял стекло, посмотрел на вымощенный камнем проулок тремя этажами ниже. Пожарная лестница находилась в трех – трех с половиной метрах от окна, но на кирпичах хватало неровностей и трещин. Люди думают, что крысы неуклюжи и медлительны, но на самом деле они могут подниматься по стенам с проворностью белки. Особенно если их влечет еда или подгоняет страх.

Фет отодвинул кровать от стены, перетряс постельное белье, отодвинул кукольный домик, бюро и книжный шкаф, чтобы заглянуть за них, – он не ожидал найти крысу в спальне, просто исключал очевидное.

Он вышел в коридор, катя ящик следом по гладкому навощенному паркету. Зрение у крыс плохое, полагаются они главным образом на обоняние, прокладывают дорожки вдоль стен, редко отходят дальше чем на двадцать метров от своих гнезд. Не доверяют незнакомым местам. Эта крыса нашла дверь и обогнула угол, держась у стены по правую руку, ее жесткая шерсть терлась об пол. Следующая открытая дверь вела в ванную, предназначенную только для девочки, с ковриком-клубничкой, светло-розовой занавеской и корзиной с флаконами пены для ванн и игрушками. Василий огляделся, выискивая места, где могла спрятаться крыса, принюхался, кивнул Билли и закрыл дверь перед его носом.

Билли потоптался у двери, прислушиваясь, потом решил вернуться в гостиную, чтобы успокоить мать, и уже почти туда добрался, когда в ванной что-то грохнуло – пластиковые флаконы с пеной посыпались, Вася фыркнул, а потом произнес какое-то крепкое русское слово.

На лице матери и дочери отразился испуг. Билли поднял руку, призывая к спокойствию (сам он от неожиданности проглотил жвачку), и поспешил обратно.

Фет уже открыл дверь. Его руки чуть ли не до локтей защищали перчатки с кевларовыми пластинками. В правой он держал мешок. В мешке что-то дергалось и извивалось. Что-то большое.

Василий кивнул и протянул мешок Билли.

Билли ничего не оставалось, как взять его, иначе мешок упал бы на пол, а крыса убежала бы. Он надеялся, что материя окажется достаточно прочной (такой она, во всяком случае, выглядела) и большая крыса, беснующаяся внутри, ее не порвет. Билли держал мешок в вытянутой руке, подальше от тела, чтобы крыса не добралась и до него. Василий тем временем спокойно (но очень уж неторопливо) открыл ящик и достал герметически запечатанную коробочку, в которой лежала губка, пропитанная галотаном. Он забрал мешок, чем безмерно обрадовал Билли, приоткрыл, чтобы бросить в него губку, снова закрыл. Крыса все билась, потом начала успокаиваться. Василий потряс мешок, чтобы ускорить процесс.

Он подождал несколько мгновений, пока крыса не затихла, открыл мешок, сунул в него руку, вытащил сначала крысиный хвост. Наркоз уже действовал, но сознания крыса еще не потеряла. Острые когти передних лап рвали воздух, челюсти щелкали, блестящие черные глаза были открыты. Крыса попалась немаленькая, длина тела около двадцати сантиметров, еще столько же приходилось на хвост. Темно-серая шерсть на спинке, грязно-белая на животе. Не сбежавшая от кого-то домашняя любимица, а обычная дикая городская крыса.

Билли давно уже отошел подальше. В свое время он навидался крыс, но так к ним и не привык. Василия компания грызунов совершенно не смущала.

– Она беременна, – указал он.

Крысы вынашивают детенышей двадцать один день и могут принести в одном помете до двадцати штук. То есть одна здоровая самка способна каждый год вынашивать двести пятьдесят крысят, и обычно самок в помете больше, чем самцов.

– Хочешь, чтоб я взял у нее кровь для лаборатории?

Билли покачал головой, на лице у него отразилось такое отвращение, будто Василий предложил ему отведать крысятины.

– В больнице девочке сделали все необходимые уколы. Вас, смотри, какая крыса-то здоровенная! Господи, я хочу сказать, это же не какая-нибудь трущоба в Бушвике, понимаешь?

Василий понимал. Его родители поселились в Бушвике, приехав в страну. На Бушвик волны эмигрантов накатывали с середины девятнадцатого века: немцы, англичане, ирландцы, русские, поляки, итальянцы. Хватало в Бушвике и афроамериканцев, и пуэрториканцев. Теперь там селились доминиканцы, ямайцы, эквадорцы, корейцы, выходцы из стран Юго-Восточной Азии. Василий проводил много времени в беднейших кварталах Нью-Йорка. Он знал семьи, которые диванными подушками, книгами и мебелью отгораживали на ночь часть квартиры от крыс.