Штамм. Начало

— Мечтать не вредно, — кивнул Сетракян. — Но, видите ли, нам нет необходимости уничтожать индивидуально каждого вампира. У них всех единый мозг, ментально они функционируют, как улей. Контролируются одним разумом, который находится где-то на Манхэттене.

— Владыка, — догадался Эф.

— Тот самый, кто прибыл в грузовом отсеке самолета. Хозяин исчезнувшего гроба.

— И откуда нам знать, что он не находится где-то рядом с аэропортом? — спросила Нора. — Если он не мог самостоятельно пересечь Ист-Ривер?

Сетракян сухо улыбнулся.

— Я абсолютно уверен, что он прилетел в Америку не для того, чтобы прятаться в Куинсе. — Профессор открыл дверь, которая вела на лестницу в подвал. — И сейчас мы должны выследить его.

Улица Свободы, строительная площадка на месте Всемирного торгового центра

Василий Фет, крысолов, сотрудник дератизационной службы муниципалитета Нью-Йорка, стоял у забора, огораживающего «Ванну» — так стали называть котлован, вырытый на месте башен Всемирного торгового центра. «Ванна» уходила в глубину на семь этажей. Ящик на колесиках Василий оставил в микроавтобусе, припаркованном на Западной улице, на стоянке, принадлежащей Управлению нью-йоркских портов. В одной руке держал красно-черную спортивную сумку «Пума» с крысиным ядом и всем необходимым для работы под землей. В другой — стальной стержень длиной в метр, подобранный на какой-то другой строительной площадке, идеально подходящий для того, чтобы разворошить крысиную нору и протолкнуть внутрь отравленную приманку. Иной раз стержень использовался и для вышибания мозгов чересчур агрессивному или испуганному грызуну.

Василий стоял у забора на перекрестке улиц Свободы и Церковной, возле оранжево-белых щитов, призывающих пешеходов к осторожности. Их расставили вдоль широкого тротуара. Люди проходили мимо, направляясь к временному входу на станцию подземки в другом конце квартала. В самом воздухе здесь витала надежда, теплая, как и солнечный свет, благословляющий эту пострадавшую часть города. Новые здания наконец-то начали подниматься после долгих лет проектирования и подготовки котлована: ужасная черная рана на теле Нью-Йорка медленно заживала.

Только Фет замечал маслянистые, бесцветные потеки на гранях бордюрных камней, помет около парковочных ограждений, царапины от когтей на крышках мусорных баков. Следы наземного присутствия крыс.

Один из кессонщиков отвез его по подъездной дороге на дно котлована. Там строилась новая станция подземки, с пятью путями и тремя платформами. Пока же серебристые поезда вырывались на солнечный свет и открытый воздух, следуя по дну «Ванны» к временным платформам.

Василий вылез из кабины пикапа и пошел вдоль бетонных оснований платформы, поглядывая на улицу, расположенную семью этажами выше. Он находился в огромной яме на том самом месте, где ранее стояли башни. От этого захватывало дух.

— Святое место, — вырвалось у Василия.

Кессонщик, во фланелевой куртке навыпуск и байковой рубашке, заправленной в синие джинсы, с рукавицами за ремнем, усмехнулся в пышные, тронутые сединой усы. Его каску покрывали наклейки.

— Я всегда так думал. Теперь не уверен.

Фет посмотрел на него.

— Из-за крыс?

— И это тоже. Последние несколько дней они бегут из тоннелей, как будто мы напали на крысиную жилу. Но вроде бы поток иссякает. — Он покачал головой, посмотрел наверх, на стену, выложенную под улицей Визи: двадцать с лишним метров бетона, утыканного оттяжками.

— Тогда в чем причина?

Мужчина пожал плечами. Кессонщики гордились своей работой. Они строили Нью-Йорк, его подземку и дренажные коллекторы, тоннели, пристани, фундаменты небоскребов и мостов. Семейная профессия, представители разных поколений работали бок о бок на одних и тех же строительных площадках. Выполняли тяжелую работу, и выполняли ее отлично. Вот мужчина и не хотел делиться страхами.

— Все в панике. Исчезли двое парней. Заступили на смену, ушли в тоннели и не вернулись. Нас тут двадцать семь человек, но теперь никто не хочет выходить в ночную смену. Никто не хочет идти под землю. И я говорю о молодых людях, которые не боялись ни Бога, ни черта.

Фет посмотрел на открытые участки тоннелей под Церковной улицей.

— То есть в последние дни строительство под землей не ведется? Новые тоннели не прокладывают?

— Нет.

— И одновременно началась эта история с крысами?

— Пожалуй. Что-то произошло с этим местом в последние несколько дней. — Кессонщик пожал плечами, протянул Василию белую каску. — Я-то думал, что грязная работа — это у нас. А что тогда говорить о крысоловах?

Василий надел каску. Он чувствовал, как у выхода из тоннеля ветерок поменял направление.

— Наверное, все дело в гламуре. Я без него просто жить не могу.

Кессонщик оглядел башмаки Василия, сумку, стальной стержень.

— Раньше бывал под землей?

— Где крысы, туда и я. Под этим городом еще один город.

— Он будет мне рассказывать! Надеюсь, фонарь у тебя есть? Хлебные крошечки?

— Думаю, свое дело я знаю.

Василий пожал руку, шагнул в тоннель.