Эф в изнеможении смотрел на проплывающий мимо третий остров. За четвертым он направил лодку к берегу. Определить форму этого клочка земли с реки было непросто, а в темноте невозможно увидеть все шесть обнажений породы, не обойдя вокруг острова, но Эф нутром чуял, что карта точна и они прибыли к Черному урочищу. Голые черные деревья на этом необитаемом острове напоминали обгоревшие кости многопалых гигантов, воздевших к небу руки в безмолвном крике.
Эф увидел бухту, свернул в нее и выключил двигатель. Нос лодки врезался в берег. Рожденный взял бомбу, поднялся и вышел на каменистую землю.
Эф посмотрел на вампира с расцарапаным лицом, готового закончить свое существование. Самоубийство — неестественный акт для смертного человека, но для бессмертного? Жертва мистера Квинлана являла собой нечто гораздо более жестокое, неестественное, насильственное.
— Я не знаю, что сказать, — пробормотал Эф.
Рожденный кивнул:
С этими словами Квинлан двинулся по каменистому склону, неся бомбу-бочонок и прах Патриархов. Эфа останавливало одно: его видение и навязчивые образы. Рожденного не было там в роли спасителя. Но у Эфа было слишком мало времени для изучения «Окцидо люмен», и, возможно, там содержались иные пророчества.
Эф опустил винт двигателя в воду и взялся за пусковой тросик. Он уже собирался дернуть его, когда услышал урчание другого мотора. Звук несся к нему вместе с вихрем.
К острову приближалась моторка. Но на пристани оставалась лишь одна лодка с мотором.
Лодка Зака.
Эф оглянулся на Рожденного, но тот уже исчез за склоном. Напрягая глаза, Эф вгляделся во влажный туман над рекой в поисках приближающейся лодки. Судя по звуку, двигалась она быстро.
Эф выпрямился и выпрыгнул на берег, прижимая руку к сломанным ребрам и ощущая, как рукоятки мечей бьют по плечам. Со всей скоростью, на какую был способен, он вскарабкался по склону, по земле, испускающей пар навстречу моросящему дождю, словно почва нагрелась в предчувствии атомной кремации.
Доктор поднялся на вершину, но мистера Квинлана так и не увидел. Он бросился в мертвый лес, громко, насколько позволяли сломанные ребра, окликая Рожденного. Деревья кончились, и Эф оказался на болотистой полянке.
Туман здесь стоял высоко, и Эф увидел, что Рожденный установил бомбу приблизительно посреди этого островка в форме трилистника, в центре кольца из аккуратно выложенных валунов, напоминающих черные каменные волдыри. Он расставлял вокруг бомбы дубовые урны с прахом Патриархов.
Мистер Квинлан оглянулся на зов. И в этот момент почувствовал приближение Владыки.
— Он здесь! — завопил Эф. — Он…
Неистовый вихрь взбаламутил туман. Мистер Квинлан едва успел твердо встать на ноги перед ударом и ухватить Владыку, когда тот молнией возник из ниоткуда. Удар был такой силы, что оба тела пролетели еще несколько метров и скрылись в тумане. Что-то пронеслось мимо Эфа и упало. Ему показалось, что это трость Сетракяна с набалдашником в виде волчьей головы.
Забыв о боли в груди, Эф побежал к бомбе и выхватил меч. Его окутал туман.
— Папа!
Услышав голос Зака прямо за спиной, Эф повернулся но тут же понял, что его провели. Ребра болели. Он шарил в тумане в поисках бомбы, ногами нащупывал каменное кольцо, пытаясь найти дорогу.
И тут перед ним из тумана возник Владыка.
Эф подался назад, потрясенный его видом. Две раны рассекали лицо монстра, образуя нечто похожее на букву «Х», — результат схватки с Рожденным.