Штамм. Вечная ночь

Новый серый джемпер был сложен на скамейке в центре комнаты, с парой белых хлопчатобумажных трусиков, установленных на вершине. Она оделась и проследовала назад через карантинную станцию до передних ворот. Над ней, по дуге нержавеющего железа, возвышалось слово СВОБОДА. В город отправился автомобиль и еще один позади него. Нора разместилась в задней части первого автомобиля; никто не сел во второй автомобиль.

Прозрачный не бьющийся жесткий пластик разделял водителя и ее пассажира. Она была человеком чуть старше двадцати, одетая в костюм шофера и кепку. Ее волосы были выбриты. Нора предположила, что она была лысой, и поэтому, возможно она была жителем лагеря. И все же розовость ее плоти в затылке и здоровый цвет ее рук не вызывала сомнений у Норы, что она была обычным материалом.

Нора снова повернулась, увлеченно рассматривая автомобиль в хвосте, отстраняясь от лагеря. Она не была уверена, в блеске его фар, в темноте дождя, но что-то в позе водителя заставило ее думать, что это женщина-вамп. Резервный автомобиль, может быть, в случае она попытается убежать. Ее собственные двери были полностью лишены внутренних панелей и подлокотников, с удаленным управлением замками и окнами.

Она ожидала долгой поездки, но спустя чуть больше двух или трех миль от лагеря автомобиль съехал с дороги через открытый проезд ворот. Из туманного мрака в конце долгого петляния дороги вырос дом, больше и грандиознее, чем большинство из тех, что она когда-либо видела. Оказалось, в пригороде Нью-Йорка есть европейская усадьба, почти каждое окно освещено тепло-желтым светом, как будто на вечеринку.

Машина остановилась. Водитель остался за рулем, а дворецкий вышел из двери, держа два зонтика, один свободный над головой. Он потянул дверь Норы открыл и заслонил ее от грязного дождя, она вышла из автомобиля и пошла с ним по гладкой мраморной лестнице. Внутри он бросил зонты и взял белое полотенце с соседней стойки, опустился на одно колено, чтобы почистить ее грязные подошвы.

“Сюда, д-р Мартинес,” сказал он. Нора последовала за ним, ее босые подошвы тихо шли по прохладному полу по широкому коридору. Ярко освещенные комнаты, вентиляция выдувающая теплый воздух, приятный запах моющего раствора. Все это было так цивилизованно, настолько по человечески. Можно сказать, сказочно. Разница между лагерем крови и этим особняком была разницей между пеплом и атласом.

Дворецкий распахнул двойные двери, открывая роскошный обеденный зал с длинным столом с двумя приставками, прилегающими к одному из углов. Блюда были в золотой оправе с рифлеными краями, с небольшим гербом в центре. Посуда была совершенна, но она была из нержавеющей стали - не из серебра. Это была, по-видимому единственная уступка, на всей территории особняка в мире управляемом вампирами.

На медной блюде в виде котенка между двумя приставками были: миска великолепных слив, в фарфоровой корзине разнообразные пирожные, и два блюда шоколадных трюфелей и других кондитерских лакомств. Сливы манили ее. Она потянулась к миске прежде чем остановить себя, вспомнив наркотическую воду которую дали ей в лагере. Ей нужно было удержаться от соблазна и, несмотря на ее голод, сделать правильный выбор.

Она не села, оставаясь стоять босой. Где то в доме слабо играла музыка. В другом конце комнаты была вторая дверь, и она посматривала не пытается ли ее кто открыть. Она чувствовала за ней наблюдали. Она поискала камеры и не нашла ничего.

Вторая дверь открылась. вошел Барнс, снова одетый в униформу все-белого адмирала. Его кожа сияла здоровьем и розовела вокруг его белой клиновидной бороды. Нора почти забыла, насколько здорово выглядит упитанный человек.

“Хорошо”, сказал он , шагая вдоль длинного стола к ней. Он держал одну руку в кармане, как настоящий джентльмен . ” Это гораздо более приятная обстановка для повторной встречи , не так ли? Лагерная жизнь так тосклива. Это место мой большой побег. “Он обвел рукой зал, и дом за его пределами. ” Слишком большой для меня, конечно . Но с принудительным отчуждением частной собственности , все стоит одинаково, так зачем соглашаться на меньшее, чем самое лучшее? Это когда-то принадлежало порнобарону, я его понимаю. Тьма купила все это . Так что я не чувствую, что плохо . ” Он улыбнулся, уголки его рта подтягивали обрезанные края его остроконечной бороды, как он достиг конца стола. ” Вы ничего не ели? “, Сказал он, глядя на стол. Он потянулся за печеньем брызнувшим сладкой глазурью. ” Я представлял себе что вы очень голодны . ” Он посмотрел на выпечку с гордостью. “Это делают для меня. Каждый день в пекарне в Квинсе, только для меня . Раньше, когда я был ребенком, я много времени смотрел на них - но я не мог их себе позволить … Но теперь … “

Барнс откусил печенье. Он сел во главе стола и развернул салфетку, разглаживая ее на колене.

Нора, как только она поняла, что еда была неотравленной, схватила сливы и быстро стала их пожирать. Она схватила свою собственную салфетку, чтобы вытереть испачканный соком подбородок и потянулась за другой.

“Ты, ублюдок”, сказала она с набитым ртом.