Штамм. Закат

– Это смотря что требуется, – ответил Фет. – Вон в тех используется сульфат таллия, соль тяжелого металла, губительная для печени, мозга и мышц. Очень токсичное вещество, без цвета и запаха. А вон там – обычный антикоагулянт, он годится для всех млекопитающих.

– Для всех млекопитающих? Что-то вроде кумадина?

– Нет, не вроде. Это кумадин и есть.

Сетракян посмотрел на бутылочку:

– Получается, я сам вот уже несколько лет принимаю крысиный яд?

– Ну да. Вы и миллионы других людей.

– И что он делает с крысами?

– То же, что он сделает и с вами, если вы примете слишком большую дозу. Антикоагулянты вызывают внутренние кровотечения. Крысы истекают кровью – она просто хлещет из всех отверстий. Не очень-то приятное зрелище.

Сетракян взял бутылочку в руки, чтобы изучить этикетку, и вдруг заметил кое-что на полке – позади того места, где стоял флакон с антикоагулянтом.

– Василий, мне не хочется беспокоить вас попусту, но разве это не мышиный помет?

Василий, хромая, подошел к полке, чтобы получше рассмотреть то, на что указал Сетракян.

– Твою мать! – воскликнул он. – Как такое может быть?!

– Уверяю вас, это просто легкая инвазия, – сказал Сетракян.

– Легкая, тяжелая, какая разница?! Здесь должен быть гребаный Форт-Нокс![27]

Фет раздвинул бутылочки – даже опрокинул несколько из них, – чтобы разглядеть следы грызунов.

– Это все равно как если бы вампиры ворвались в серебряные копи!

Фет точно одержимый принялся рыться в задней части своей кладовки, пытаясь найти новые следы инвазии. Эфраим заметил, что Сетракян, взяв одну из бутылочек, быстро опустил ее во внутренний карман пиджака и вышел из чулана.

Эф последовал за ним и улучил возможность поговорить с Сетракяном в отдалении, так чтобы их никто не слышал.

– Что вы собираетесь с этим делать? – спросил Гудвезер.

Сетракян не выказал ни малейшего чувства вины оттого, что его поймали на мелкой краже. Вид у него был неважнецкий: щеки ввалились, лицо обрело бледно-серый землистый оттенок.

– Фет сказал, что это, в сущности, не что иное, как препарат, разжижающий кровь. Поскольку ныне все аптеки практически разграблены, я бы не хотел в какую-то минуту оказаться без нужных мне лекарств.

Эф некоторое время стоял молча, разглядывая старика, – ему хотелось понять, какая правда скрывается за этой ложью.

– Нора и Зак готовы отправиться в Вермонт? – спросил Сетракян.

– Почти готовы. Только не в Вермонт. Нора вовремя подметила: это место, где живут родители Келли, и ее вполне может потянуть туда. Есть один летний лагерь для девочек – Нора его хорошо знает, потому как выросла в Филадельфии. Сейчас не сезон, поэтому там никого нет. Три домика на небольшом острове посреди озера.

– Хорошо, – сказал Сетракян. – Окруженные водой, они будут в безопасности. Когда вы отправляетесь на вокзал?

– Скоро, – ответил Эф, сверяясь с наручными часами. – У нас еще есть немного времени.

– Они могли бы поехать на машине. Вы же понимаете, что мы здесь вне эпицентра. В этом районе нет линий подземки, здесь сравнительно мало многоквартирных домов, подверженных быстрому заражению паразитами, вампиры еще не скоро займутся его колонизацией. Пока еще это не худшее место.

Эф покачал головой:

– Поезд – самый быстрый и надежный способ убраться подальше от этой чумы.

– Фет поведал мне о полицейских, которые в свободное от дежурства время самостоятельно патрулировали улицы и заявились в ломбард, – сказал Сетракян. – Как только их семьи уехали из города и оказались в безопасности, эти полицейские решили заняться самосудом. Полагаю, у вас на уме что-то похожее?

Гудвезер был поражен. Неужели старик разгадал его план? Он уже собирался рассказать обо всем Сетракяну, как вдруг в мастерскую вошла Нора, держа открытую картонную коробку.

– Вот это все для чего? – спросила она, поставив свой груз возле клеток, предназначавшихся для енотов; внутри коробки были кюветы и химикаты. – Вы решили заняться фотографией и вам нужна темная комната?

Сетракян повернулся к Норе:

– Я хочу проверить некоторые серебряные эмульсии на кровяных червях. У меня есть определенные основания для оптимизма – в том смысле, что аэрозоль из тончайшего серебряного порошка, если удастся его выделить, синтезировать и научиться распылять направленно, будет эффективен как оружие массового уничтожения тварей.

– Но каким образом вы хотите испытать его? – спросила Нора. – Где возьмете кровяных червей?

Сетракян приподнял крышку переносного холодильничка из пенополистирола – там покоилась стеклянная банка, в которой медленно пульсировало вампирское сердце.

– Я расчленю червя, населяющего этот орган.

– Разве это не опасно? – спросил Эф.

– Только в случае ошибки. Я расчленял этих паразитов в прошлом. Каждая часть регенерирует и превращается в полностью функционального червя.

– Ага, – поддакнул Фет, вышедший из чулана. – Я уже видел такое.

Нора приподняла банку и посмотрела на сердце, которое старик подкармливал вот уже тридцать лет собственной кровью, вливая в него жизнь.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Это что-то вроде символа?

Сетракян взглянул на нее с неподдельным интересом:

– Что вы имеете в виду?