Штамп Гименея

– Что? – ахнул Борис. И с его лица тут же слетела скептически-циничная маска. Наверное, непроизвольно, потому что он тут же попытался ее нацепить обратно.

– То. Я узнала, что ты приходил ко мне. Зачем?

– Ты из-за этого отменила свадьбу? Из-за того, что я к тебе приходил? – поразился он. Еще бы, я и сама до сих пор поражаюсь.

– Не только. Просто я не люблю Петечку. Совсем не люблю. И никогда не любила, – пояснила я. И покраснела. Потому что если понятно, что я не любила Петечку, тогда вполне понятно, кого я любила. Его. Бориса.

– И как он? Пережил?

– Не знаю, – пожала я плечами.

– Как так? – не понял Борис.

Я смутилась. Еще бы, ведь то, как я поступила, благородством не отдает.

– А так. Я сбежала, – сказала я и отвернулась к окошку. Столько вопросов, а главного он не хочет спросить. Зачем я пришла, чего хочу.

– От тебя я этого вполне ожидал, – улыбнулся Борис. И замялся.

Повисла пауза, которая заставила меня огорчиться, практически упасть до нуля. Если он не хочет продолжать разговор, не зовет меня в дом, значит, мой порыв ничего не значит. Он сейчас выбросит свои помои и уйдет.

– Я тебя люблю, – ляпнула я, хотя чувствовала себя отвратительно.

– Я верю. Просто я не знаю, как на это все реагировать. Я не ожидал, признаться. И не очень готов, – замямлил вдруг Борис.

Я поняла, что все кончено. Резко захотелось уйти.

– Ничего страшного, я пойду. Все в порядке. Мы сейчас на работе новый проект затеяли, так что жизнь не стоит на месте, – тараторила я, чтобы только не дать Борису сказать что-то еще, отчего я не смогу дальше жить. Но он сделал над собой усилие, стряхнул это странное оцепенение и принялся меня останавливать, хватать за руки и что-то неразборчиво объяснять.

– Ты все не так поняла. Давай поговорим спокойно, что ты завелась? Я тоже тебя очень ценю и люблю.

– Это прямо бросается в глаза, – горько усмехнулась я.

Борис молча посмотрел на меня и вздохнул, как вздыхают учителя, когда никак не могут достучаться до рассудка учащегося.

– Я очень жалею, что тогда все так получилось с этим дурацким паспортом. Я должен был тебе сразу все объяснить, а сам, как дурак, принялся злиться, что ты меня перепроверяешь, не доверяешь мне.

– Ничего страшного, это же все в прошлом, – с надеждой сказала я. – Я поняла, что больше всего я хочу тебе верить. Мне без тебя плохо. Пусть даже ты был женат. Пусть не развелся.

– Да не в этом дело, – поморщился он. – Ты же ведь никогда не слушаешь, все сама додумываешь.

– Я вообще больше ничего не хочу додумывать, – рьяно закивала я.

– Понимаешь, жизнь – сложная штука. А тем более, что и я не мальчик. У меня есть своя история, свои страхи. И когда у меня из карманов достают паспорт, я начинаю дергаться.

– Все понятно, не надо слов. Я люблю тебя. А ты? Ты меня любишь? – спросила я про самое главное.

– Ну конечно, – кивнул он. Я выдохнула весь воздух. – Просто сейчас у меня не все так просто.

– Что? Что не просто? – нахмурилась я.

– Борис? Ты чего так долго? – вдруг раздался женский голос за моей спиной. Что ж такое, все время кто-то что-то делает за моей спиной. Я обернулась и увидела там женщину. Ту самую женщину с фотографии. Она стояла в домашнем халате в дверях Борисовой квартиры и полотенчиком вытирала тарелку.

– Маша? Это Наташа.

– Приятно, – выдавила из себя его жена, так что сразу стало понятно, насколько ей приятно. Его ЖЕНА. Здесь!

– Наташа? Ты что? – вдруг засуетился Борис, глядя, как, видимо, изменилось мое лицо. – Это совсем не то, что ты подумала.

– А что она подумала? – с интересом оглядела меня его ЖЕНА. Кошмар! Что я тут делаю? Надо бежать!

– Это не то. Мы с Машей просто…

– Не надо! – выкрикнула я. – Все всегда так просто!

– Подожди! Все совсем не так. Мы разведены, – сам себя не помня, кричал что-то вниз лестничного пролета Борис. Я же неслась по нему, закрыв уши, заколотив сердце, зажмурив глаза… Господи, какая же я дура. Какие же мы все бываем дуры. Ни за что! Никогда! Никого! Отныне я ни одному мужчине не поверю, ни одному их слову, ни одному жесту. Я вылетела из дома Бориса, а мне казалось, что внутри меня началась атомная война. Вот и все. Оба мужчины, что мне довелось по-настоящему полюбить, предали меня, унизили, растоптали мою любовь. И отобрали молодость, потому что если в первый раз мне еще казалось, что у меня все еще впереди и что один облом не может означать конец всей моей любви, то теперь я ощущала, как мое сердце превращается в лохмотья, лоскуты. Как больше никогда я не захочу открыть свое сердце ни одному человеку. Даже если он окажется со всех сторон положительным, со всех сторон хорошим. И даже если он полюбит меня так, как я когда-то любила Бориса Аверина, я ни за что на свете не поверю, не захочу знать, не откликнусь. Почти два года я считала, что сказки Бориса про жизнь для себя – это что-то ненастоящее, притворное, игрушечное. А он, оказывается, вовсе не шутил. И теперь я тоже хочу остаться сама с собой. Я страстно мечтаю о том, чтобы мне было на всех всегда наплевать. Деньги, удовольствия, интересная жизнь, но никакой любви. Эта тема в моей жизни закрыта.

Часть третья