Штамп на сердце женщины-вамп

И тут Михаил со всего размаха отвесил жене пощечину.

– Мамочка! – попятилась Люся. – Вы чего?

Флора замерла, потом молча села на пол и заплакала.

– Нельзя бить женщину, – пробормотала я. – Вам следовало пожалеть супругу, у нее от волнения случилась истерика.

Демидов заорал:

– Нервный припадок у Флоры начинается по любому поводу, остановить его можно только затрещиной! Если, когда жена воет, погладить ее по голове, ничего хорошего не получится. Уж поверьте. Я не монстр, просто знаю выверты супруги. Если кому сейчас и требуется сочувствие, то это мне, наверное, давление за двести зашкаливает.

Я молча смотрела на лежащую без движения Марфу. Большинство подростков упрекает родителей в невнимательности по отношению к себе, и чаще всего претензии оказываются надуманными. Но в случае с Марфой все не так. Девочке плохо, она потеряла сознание, а папаша с мамашей, вместо того чтобы сидеть у постели дочери, держа ее за руки, скандалят и требуют сочувствия к себе, несчастным. Вопрос: любят ли они свое дитя?

Глава 17

В районе полуночи я приоткрыла дверь в комнату Дегтярева.

– Ты спишь?

– И какого ответа ты ждешь? – мигом огрызнулся полковник. – Да, дрыхну без задних ног, беседую с тобой, идя под руку с Морфеем?

Я вошла в спальню, толстяк лежал на кровати.

– Что за манера вламываться без предупреждения! – рассердился он, пытаясь спрятать под плед, которым был прикрыт, свой айпад.

Полковник не очень расторопен, а когда он спешит, то непременно что-нибудь уронит. Вот и сейчас планшетник начал падать, но я успела подхватить его и засмеялась.

– Оооо! Да ты суперигрок в Angry birds[8]! Все твои птички имеют статус «лазурь». И пижамка у тебя с изображением зеленых свинок.

Дегтярев изобразил удивление.

– Да? Не обратил внимания на принт. Купил первый попавшийся на глаза домашний костюм.

Мне стало смешно. У Александра Михайловича большой размер, в московских торговых центрах есть вещи с изображением персонажей популярной компьютерной игры, но они рассчитаны на подростков. А вот в Америке можно купить их даже на слонов. На что угодно готова спорить: полковник специально заказал себе пижаму в Штатах.

Дегтярев сел и локтем столкнул с тумбочки пластиковый сундучок с надписью «Трюфели со сливочной начинкой».

– Лакомишься конфетами перед сном? – с укоризной осведомилась я.

– Пришла читать мне лекцию о необходимости диеты? – огрызнулся Дегтярев. – Можешь заглянуть в коробку, там нет ни одной конфеты.

– Конечно, – согласилась я. – Ты же их все съел?

– Не знаю, откуда взялась эта коробка, – зашумел полковник. – Вернулся домой, а она тут, пустая! Может, Мафи принесла?

– Конечно, – кивнула я. – Псинка купила трюфели в магазине при поселке, слопала их, а порожнюю тару подкинула тебе, чтобы отвести от себя подозрения в обжорстве. Давай забудем о конфетах. Что с Марфой?

– Она в коме, – вздохнул Александр Михайлович.

– Врачи объяснили, отчего девочка оказалась в тяжелом состоянии? – поинтересовалась я.

– Наговорили массу непонятных слов, – поморщился полковник. – Когда медики начинают жонглировать терминами, я понимаю: они не смогли установить точный диагноз.

– А как себя чувствует Екатерина? – продолжила я.

– Находится все в том же состоянии, в себя не пришла, – ответил Дегтярев.

Я села в кресло.

– Собачка Трикси, на ошейник которой прикрепили медальон, скоропостижно скончалась, хотя, по словам Марии Ивановны, йорк на здоровье не жаловался. Правда, она была почтенного возраста, и ее смерть вполне могла быть естественной. А теперь о людях. Вика Федорова, здоровая, активная, внезапно покидает наш бренный мир, Катя и Марфа лежат в коме. Тебе это не кажется странным? Что объединяет йорка, женщину и подростков? Медальон, который Леонид Перфильев дал Геннадию Борисовичу, чтобы тот сделал копию для прежней владелицы «Нарцисса» Ангелины Волковой.

– Ну и что? – зевнул Дегтярев.

– Может, ювелирное изделие убивает тех, кто к нему прикасается? – предположила я.

Полковник закатил глаза.

– Судя по услышанному мной заявлению, ты прочитала очередной шедевр Смоляковой.

– Нет, – возразила я, – то есть да, роман Милады лежит в спальне, но он тут ни при чем. Согласись, подозрительно, когда происходит столько нехорошего с людьми, которые держали украшение в руках.

Дегтярев слез с кровати и подошел к окну.

– Ты склонна делать скоропалительные выводы. Насчет собаки ничего не скажу, но если она была старая, то чему ты удивляешься?

– Пожилая, но здоровая, – ответила я. – Трикси никогда не болела.