Штамп на сердце женщины-вамп

– Вау! Вау! – не могла успокоиться Флора.

– С ума сошла? – заорал старший Демидов. – Мать! Пошли отсюда. Хочет Васильевна на нас в суд подавать? На здоровье!

Мария Ивановна не пошевелилась.

– Правильно, госпожа Демидова-старшая, – одобрил Виктор пожилую даму, – вы умная женщина, сразу сообразили: если Дарья выдвигает такое обвинение, следовательно, она что-то знает. Есть свидетель, который видел, как ваш сын убил Кукасян, а до того он же слышал разговор Лауры и Геннадия.

Я решила вступить в беседу.

– Помните ваш старый дом, из которого вы уехали почти сразу после задержания преступника? Здание было старым, в нем имелся подвал, где в убогой квартирке жила Светлана Зинкина со своим братом Артемом, психически больным парнем. А еще в вашем подъезде была крохотная каморка у лифта. Припоминаете?

– Обычное парадное, – стараясь казаться равнодушной, произнесла Мария Ивановна. – Таких в городе миллион. Ничего особенного.

– Да нет, – возразила я. – В Москве тех лет здания с жилым подвалом и помещением для консьержки встречались не так часто. Столица СССР была застроена в основном блочными башнями и пятиэтажками.

– У нас никогда не было лифтера, – буркнула старшая Демидова.

– Но тот чуланчик, где предполагалось его разместить, существовал, – уточнила я. – Он был заперт на ключ.

– Верно, – неожиданно подтвердил мои слова Геннадий, – замок висел, иначе пьяницы могли в парадной распивочную устроить, неподалеку продовольственный магазин вино-водочной продукцией торговал.

– Отлично, – кивнула я. – И Мария Ивановна, и ее старший сын вспомнили про каморку. А вы, Михаил?

Младший брат пожал плечами:

– Давно это было, мы из того дома уехали, когда я еще в школу ходил.

– Вы были старшеклассником, – напомнила я.

Миша поморщился.

– И поэтому обязан всю жизнь помнить интерьер грязного подъезда?

– Значит, забыли, – вздохнула я.

– Да, и ничего страшного в этом нет, – ответил модельер.

– А вот Вика Федорова, несмотря на прошедшие годы, отлично помнила, что случилось в том парадном, – подал голос Виктор. – Галина, можете рассказать?

Старшая сестра светской львицы кашлянула, прочищая горло.

– Все вокруг считали Викторию баснословно богатой, и она старательно поддерживала имидж дамы, не считающей денег. Она такой всегда была. В студенческие годы могла полкурса в кафе отвести, счет оплатить, большие чаевые оставить. У самой в кармане пшик, но приятелям демонстрировала, что в деньгах купается. Зачем? Она мне часто говорила: «Главное – не быть, а казаться. Если ты нищая, жди толчков, оплеух, а коли богатая, народ приседать и кланяться станет». Чтобы пыль в глаза пустить, Виктория на все согласна была. Когда ей на пути олигарх Федоров встретился, сестра мне заявила: «Он противный дятел. Но с огромным состоянием. Умру, но отхвачу себе кусок. И мы с ним однофамильцы, это знак свыше, документы менять не надо».

Разведясь с мужем, Вика наврала журналистам и приятелям, что отсудила у него половину состояния, но на самом деле ей не так уж много досталось. Сестра тратила намного больше, чем получала, влезла в долги. Я знала, как она живет, Виктория приезжала ко мне и откровенно рассказывала о своих проблемах. Я хотела ей помочь, но как? Денежных запасов не имею, бриллиантов-изумрудов в загашнике не храню. Самая большая моя драгоценность – золотой нательный крест да иконы намоленные. Лет пять назад Вика в депрессию впала, приехала в гости, краше в гроб кладут, плакала навзрыд. У нее один банк за долги дом отобрать хотел, сестра пыталась в другом месте кредит взять, но там проверили ее историю и отказали. Рыдала она страшно, причитала сквозь слезы:

«Домработница ушла, шофер пригрозил на меня в суд за невыплату зарплаты подать. В четверг день рождения Нюси Снежиной, мне нужно новое платье, а где его взять? У меня долги во всех бутиках».

Уехала Вика в тот день чернее тучи. Через месяц появилась, и я ее не узнала. Веселая, в новом пальто, прикатила на роскошной машине, навезла мне деликатесов, платок кашемировый подарила, развернула его, на этикетку показывает:

«Смотри, сделано Лорой Пиано, дороже ее шалей нет».

Ну, мне-то все равно, кто и где шаль смастерил, главное, качество хорошее, цвет мой любимый, темно-синий, но Вике все эти знаки фирменные крайне важны были. Любопытно мне стало, я спросила:

«Вижу, жизнь наладилась. Неужели ты замуж собралась? Нашелся богатый жених?»

Она рукой махнула:

«Ну их, мужиков! Сама заработала».